Сибирские огни, 2004, № 6

ВИОРЭЛЬ ЛОМОВ ШШл АРХИВ по-черному, лез по белым сугробам, и в белом снегу оставались глубокие синие следы и по сторонам черные язвы его слов. Суворова поначалу охватило уныние, но день развеял тревогу. Аспирантка профессора Караваева Инесса Рембо свела с ума пол-института, собственно, ту его часть, в которой были одни мужчины. Она не прилагала к этому особых усилий, так как мужчины легко сходят с ума и сами. В любом коллективе найдется барышня или дама, за которой мужская часть коллектива волочится, как борона за трактором, и дело тут, может, отнюдь не в барышне или даме, а в бороне, готовой боронить все, что придется. Инесса Рембо была пленительное создание, коему только блистать в оперетте или здравницах Сочи. Мужчина, оказавшись рядом с ней (неважно где — на работе или в трамвае), тут же забывал о своих обязанностях и начинал думать только о возможностях. В ней все звало к себе, за собой, на себя. Устоять было практически невозможно, отчего многие пали. Ей, впрочем, не попался еще ни один мужчина, который был бы интересен дольше, чем два-три вечера. Инессе уже стало казаться, что все мужчины произошли от бабочек-однодневок, эфемероптер. Могут спросить: откуда взялась такая? Кабы знать. Природа. Необходимо сде­ лать оговорку, чтобы не истолковать этот женский образ несколько превратно. Инес­ са Рембо была совсем не то, о чем, прежде всего, думаешь. Она была, конечно же, ищущей дамой, но искала не сексуально-низменных утех, кои ищут работницы и студентки, а великих чувств и высоких отношений. Поскольку эти редкие качества в современниках мужчинах найти было не так-то просто, она перманентно очень бы­ стро разочаровывалась в каждом очередном своем поклоннике. В институте новости случаются каждый день, но далеко не каждый день из Мос­ квы приезжает организовывать кафедру молодой неженатый профессор приятной наружности. Как бы то ни было, сорокалетний доктор наук Суворов, подтянутый, как строевой офицер, и весьма острый на слово, с квартирами в Москве и в Нежин- ске — был лакомым кусочком не только для девушек на выданье, но и для дам, которые эту процедуру оставили в прошлом. Инесса Рембо увидела профессора в столовой за шницелем с макаронами и подливкой и, спросив разрешения, подсела к нему. — Профессор любит шницель с макаронами и подливкой? — спросила она чарующим голосом, и глаза ее изобразили такую невинность, что даже прослези­ лись. — Я не могу без содрогания смотреть на них, особенно на подливку. Ведь в ней скорбь всех домохозяек мира. — И восторг мужских желудков. Что же тогда прикажете брать здесь? — спро­ сил Георгий Николаевич. Он еще по приезду заприметил обаятельную брюнетку и узнал, кто такая: — Жульена из птиц и баранины в горшочках не подают. — Тут, профессор, ничего и не надо брать, если не хотите нажить себе гастрит. — А заодно, и состояние. Разрешите представиться: Георгий Николаевич Су­ воров. — Инесса. Есть одно кафе, но оно отсюда в получасе ходьбы. — Я не могу позволить себе терять час на ходьбу, — сказал Суворов, думая о том, что такого часа у него не было уже много лет. — Зачем же терять? За этот час можно найти что-нибудь и поважней, чем время. — Да? — Суворов внимательно посмотрел на Инессу. — Вы уверены? — Я просто знаю. — Вы, кажется, аспирантка профессора Караваева? — рискнул Суворов выка­ зать свою заинтересованность. — Вы прекрасно осведомлены, профессор, — улыбнулась Инесса. — Да, ас­ пирантка второго года. Учеба занимает все мое свободное время. А научные иссле­ дования остальное. Суворов отодвинул от себя тарелку и посмотрел на Инессу. — Значит, предлагаете сходить в кафе? — Да, предлагаю. — Хм, — Суворов посмотрел Инессе прямо в глаза. Та не отвела их. — Прямо арабская поэзия, газели или как их там, — пробормотал он: — Ведите, Инесса, — выходя из-за стола, он рассеянно подумал, что совсем неплохо прихо­ дить домой не в пустую квартиру, а к домашнему очагу, где тебя расспросят, как