Сибирские огни, 2004, № 6

— Воздух... решается твоя судьба... — Адалия Львовна не обратила внимания на порыв племянника, она была во власти видений. — Нет... решается судьба трех жен­ щин... воздух... вода... металл... огонь... остановилось... что же остановилось?., вре­ мя?.. все. — И что решилось? — через минуту молчания спросил Суворов. Уж не Парис ли я, подумал он, решаю, кому из трех богинь быть первой красавицей. В опасное дело ввязался. — Ничего, — вяло ответила тетушка. — Я, кажется, потеряла с тобой много энергии. Какой ты, однако. Или тебе все-таки гадала цыганка? Редко видишь такое напряжение судеб. Видение перегорело, как лампочка. Вспыхнуло и перегорело. Не знаю, чем кончилось. Тебя, Жорж, ожидает лет через пятнадцать великое испытание духа. Может, и не тебя, а тех трех женщин. И ты словно не один, а еще кто-то вместе с тобой, такой властный!В моей практике такое впервые. — Там, тетушка, не богини, случайно, были? — спросил племянник. — Богини? Вряд ли. Впрочем, одна почти богиня. А что ты имеешь в виду? Женщины все богини. Не это главное, женщин везде полно, особенно вокруг поря­ дочного мужчины. Вокруг тебя — вот что главное— сошлись разные стихии: воздух, вода, металл, огонь. И все в тумане... Да, все туман, подумал Суворов, что же еще? Он вспомнил Софью. — Ты когда окажешься в этом тумане, — сказала Адалия Львовна, — не пани­ куй. Все решится без тебя. Решится, как решится. Оно уже как-то решилось, раз привиделось мне. Делая свой выбор, не забудь, что ты уже выбран. Главное, в тот момент прислушайся к своему сердцу. И меня заодно вспомнишь, — улыбнулась тетушка. Если оно выдержит, мое сердце, подумал тогда Георгий, а не разлетится на три части. Не разлетелось пока, подумал Суворов спустя четырнадцать лет, но от этого не испытал никакого удовлетворения. Сейчас он пришел к тетушке не гадать о буду­ щем, а совсем за другим. Им как будто заинтересовались в департаменте, сотрудни­ ки которого имеют интерес ко всему на свете. Неужели узнали про Глотова? Суво­ ров долго не мог забыть его крик, когда тот сорвался с моста. Сам виноват, Алексей Демьяныч, кто же еще? Помощи ждать, кроме как от тетушки, неоткуда. Варвара Егоровна, наконец, ушла. Со словами благодарности и кроличьим ка­ лом в шкатулке. Суворов поведал слегка уставшей тетушке свои опасения и спросил: — Как мне лучше поступить, тетушка? — Никак, — ответила та. — От тебя, может, только и ждут, как ты поступишь. А ты никак не поступай. Живи, как живешь. И не мучайся совестью. Ты не виноват. А я узнаю, есть каналы. Не тревожься, сейчас немного утихло. Но вообще-то вдали от столиц воздух почище. Подумай. Когда племянник ушел в гостиницу, Адалия Львовна взяла в руки колоду потер­ тых карт, назначила бубнового валета Жоржем, разложила «бахметьевский» пась­ янс, и пасьянс сошелся! XXXIII В августе сорокового Суворову предложили ехать в Нежинск и организовать в институте инженеров железнодорожного транспорта кафедру, укомплектовать ее кадрами, разработать учебные курсы, а параллельно вести железнодорожные изыс­ кания. Это сулило долгожданную возможность заняться собственным делом, со­ здать школу и стать независимым от чьих-либо конъюнктурных соображений. К тому же, это открывало дорогу и в Академию наук. Суворов препоручил кафедру заму, дом Ирине Аркадьевне, архив бабе Фене (Иван Петрович хворал), и укатил в Нежинск. Когда поезд перевалил за Урал, и за окнами закружились бескрайние поля Западно-Сибирской низменности, когда за Омском поезд въехал в туннель, прорытый в снеге, завалившим, казалось, всю землю еще в допотопные времена, Георгий Николаевич вдруг понял, что едет в Сибирь навсегда. Не я первый, подумал он, не я последний. Сибирь — не меньше, чем Рос­ сия. Что мы знаем о ней? Она, как айсберг, главное скрывает. Так что все открытия впереди. В Нежинске снег лежал под застрехи домов. Ветер пронизывал прохожих. Не верилось, что здесь бывает когда-то тепло и растет трава. Черный человек, матерясь ВИОРЭЛЬ ЛОМОВ ' J АРХИВ