Сибирские огни, 2004, № 6

Вторую неделю отдыха Суворов был более сдержан, молчалив, и Ирина Арка­ дьевна потеряла всякую надежду объясниться с ним. Лишь однажды чувства их гото­ вы были прорваться, но что-то помешало им, может, чрезмерное великолепие юж­ ной ночи? В тот день Суворов пришел с утренней прогулки, как всегда, с цветами, но возбужденный сильнее обычного. — Проснулись, сони? — радостно приветствовал он мать и дочь. — Там такой день! Я от моря нес на себе бабочку, вот здесь, на рубашке, а перед самым домом дунул ветер, и она улетела. Думал доставить вам счастье. Надо было накрыть ее ладонью, но я боялся прикоснуться к ней и стереть пыльцу. — К счастью надо прикоснуться руками, если хочешь подарить его кому-то, — произнесла Ирина Аркадьевна дрогнувшим голосом. Она вновь ощутила в себе и в Суворове то напряжение чувств, которое вот-вот даст искру и воспламенит их. — И погубить его этим, — сказал Суворов. — Может быть, — согласилась Мартынова, глядя на Георгия Николаевича сия­ ющими глазами. — Но как иначе испытать его? — Так, хватит разговоров! Через два часа морская прогулка. Вот билеты. Три часа они провели на море. Катер сопровождали чайки, на лету хватая бро­ саемые им куски хлеба. Их резкий крик словно долетал из трагедий Шекспира. Но оставлял удивительно светлое чувство. — Как хорошо, — будто боясь, что услышат другие, тихо произнесла Ирина Аркадьевна. — Как хорошо. А после обеда гуляли до вечера, и все было чудесно. Столько всего было за день! Женщины с загорелыми плечами, мичманы с выцветшими волосами и шальными глазами, собачки, акации, розы. Множество пчел и ни одной мухи. В каждом дворе высохшая старуха с черным ртом и неприязненным взглядом, с клюкой, на негну- щихся ногах, с маленьким ведром в руках — в тщете оказать помощь по дому. С божьей помощью доходит до скамейки или стула и отдыхает дотемна. Пенистые гребни зеленых волн, как ранний снег на траве. Потом золотое солнце катится по горам за Ялтой. А над морем зажигается оранжевая луна. Дорожка на воде от захо­ дящего солнца тяжелеет и уходит, дрожа, в глубину. И гребешки волн похожи на плывущих дельфинов. Женские каблуки на булыжниках притихших улиц, звонкий смех, громкий шепот, невидимые объятия, шарканье уставших ног, полупьяное бор­ мотание под нос. И вспоминается, как море меняло только что ежесекундно свой цвет. Против солнца вода была черная, в серебристых блестках, а как только солнце зашло за горы, море поседело. И тонконогие чайки с каплевидным туловищем, цы­ ганскими глазами... Наступившая же ночь наполнила их, как густой настой, дурманом и пряным ароматом. От них кружилась голова, хотелось объятий и забытья. Рука Ирины Арка­ дьевны была в руке Суворова. Им обоим было томительно и тревожно... Суворову вдруг показалось, что невдалеке течет река. В ней ледяная вода. — Река? — спросил он непонятно кого. — Где? — удивилась Ирина Аркадьевна. — Откуда тут река? Что это? Над землей висит луна, серебрятся камни, а по дороге, не уменьшаясь и не удаляясь, идут, идут, идут два синих силуэта... Стойте! Куда вы?! Самое удивительное и горькое было в том, что эта пленительная южная ночь не принесла ясного утра, когда все расставлено по своим местам и каждый по-своему счастлив. Утром белый туман, впервые за всю историю Ялты, поднялся от моря и затопил город по пояс. Невидимые люди бродили в тумане и криками пытались найти друг друга. В оставшиеся дни отдыха Надя радовала мать и Георгия Николаевича своей веселостью и задором. Они были в ней явно чрезмерны. Наверное, на нее так дей­ ствует юг, думала Мартынова, ощущая усталость от нереализованных желаний. В Москву они вернулись более уставшие, чем отдохнувшие. Оттого, что они не объяснились, оба испытывали разочарование и легкое раздражение по любому по­ воду. Но только не друг на друга. Они словно увидели кого-то, кто помешал им соединить сердца, и страшно досадовали на него. Но они не могли высказать ему это в лицо, так как его не было с ними, он остался там, в невозвратном прошлом. Ничего, подождем, думали оба. В конце концов, счастье — это ожидание. 71 ВИОРЭЛЬ ЛОМОВ ДОШ АРХИВ