Сибирские огни, 2004, № 6

ви о р эл ь ломов а р х и в Ирины Аркадьевны есть чутье на книги. И руки ее, хоть и огрубевшие от простой работы, были изящной архитектуры. — Вы где-нибудь учились? — задал ей вопрос Суворов. — Да, — небрежно ответила Мартынова. — В женской гимназии, потом на всяких курсах. А до революции дома — музыке, рисованию, языкам. — Скажите, — Георгий Николаевич помялся, — а ваш дом, семья? — Да это все было, разумеется, было. Да сплыло, — рассмеялась вдруг она. — Как и у вас, Георгий Николаевич. Простите. Имение наше было под Брянском. Запо­ ведные места. — Вам сейчас, наверное, негде жить?— спросил Суворов и похолодел. Он готов был поклясться, что только что спросил об этом Софью. Ирина Аркадьевна затаила дыхание. — Приходится снимать угол? — с отчаянием спросил Суворов. Она молчала, она боялась произнести хоть слово. Лишь взгляд ее красноречиво выражал: да, жить негде! да, приходится снимать угол! да-да-да! — Может, вы, Ирина Аркадьевна, не откажете мне в просьбе, и я думаю, так будет удобнее и для вас, и для меня... — Мартынова опустилась на табуретку. — ...И согласитесь жить у меня. Мне места вполне достаточно, — стал торопливо убеждать Суворов. — Вон, какие хоромы! Тут танцевать впору. Мы не будем друг другу ме­ шать, у вас будет своя комната, там вы прекрасно разместитесь с Надей. Кровать и стол со стульями мы купим. При этих словах девочка метнулась в маленькую комнату. — Мебель у меня есть, — сказала Ирина Аркадьевна. — Благодарю вас. Я только не хотела бы, Георгий Николаевич, чтобы вы мое согласие жить с вами вос­ приняли превратно. — Да что вы. Что вы, Ирина Аркадьевна! Боже упаси! Разве я похож на... похож на... — Нет, вы ни на кого не похожи,— улыбнулась Мартынова. — Это Надя еще в первый раз заметила. Какая у нее приятная улыбка, подумал Суворов, проговаривая про себя: «Вот и все, Софи. Вот и все...» Из маленькой комнаты выскочила Надя. — Там такой вид! — воскликнула она. — Сразу и люди идут, и машины едут, и лошади! Лошади самые красивые! — Что ж, тогда надо перевозить вас, — сказал Суворов. — Может, все сегодня и сделаем? Все равно день потерян. Для кого потерян, а для кого и приобретен, подумала Мартынова. Однако, что это он так, о дне, как о жизни, сожалеет? — А что, — согласилась она, — давайте сегодня. Вечером отмечали новоселье. Суворов за последние две недели впервые отвлекся от своей меланхолии, связанной с отъездом (и, скорее всего, окончательным) Софьи. Софья жила еще у него пять дней. Валетиком они, разумеется, не спали, он перебивался с согнутыми ногами ночь на столе, подстелив себе пальто, а в изголовье подкладывал наво­ лочку с валенками внутри. На них заботливая тетя Клава, институтская техничка, умудри­ лась вышить буквы «Г», «Н», «С». Как оказалось, за восемь лет учебы и работы не было приобретено ничего, что могло понадобиться для такого вот элементарного предприя­ тия, как приезд гостя. Принять гостя было негде, не было даже лишней подушки. — Подожди еще немного, — говорил он. — В феврале переедем на новую квартиру. Там все у нас будет. Все, что надо, купим. Сюда тащить не имеет смысла. Да и некуда. Софья никак не реагировала на жизненные неудобства и, становясь день ото дня все замкнутее и молчаливей, в конце концов, объявила о своем отъезде. Суворов возражать не стал, так как за все это время она так ни разу и не произнесла одного слова: Георгий. Он готов был отдать свою жизнь за нее, но для этого он должен был иметь свое имя! На вокзале она пощупала ему лоб, сказала: «У тебя жар, Суворов!» — поцело­ вала и перекрестила три раза. «Привет Вахтангу», — с болью в сердце и комком в горле сказал он. Поезд тронулся и пропал в зимней дымке. — У меня ведь есть патефон, — спохватилась Ирина Аркадьевна. — И пластин­ ки! Потанцуем? Надя, вон в той коробке. — Вы прекрасно танцуете, — дружно сказали они друг другу и рассмеялись.