Сибирские огни, 2004, № 6

— Георгий Николаевич, — Ирина Аркадьевна приподняла брови (они у нее были выщипаны по последней моде). — Может, мы придем в другой раз? — Что вы, что вы! — воскликнул Суворов. — Мы действительно не виделись целую вечность, но это совсем не значит, что мы перенесем наш разговор. Так ведь, Софья Левоновна? — Да, пожалуйста, — устало улыбнулась Софья. Надя ела мандарины и с любопытством рассматривала Суворова. Он ей понра­ вился. Среди ее знакомых и в родне не было таких красивых мужчин. Он был похож на артиста из нового фильма (фамилия вылетела из памяти), но еще профессор и с двухкомнатной квартирой! Последнее обстоятельство ее лично не трогало, но маме оно, кажется, не давало покоя. — Георгий Николаевич, а вы преподаете астрономию? — спросила, играя, де­ вочка. — Астрономию?— удивился Суворов. — С чего вы взяли? — Да вы какой-то неземной. Ирина Аркадьевна рассмеялась. — Ты, Надя, займись-ка лучше своими земными делами и не суй нос, куда не положено, — попеняла она. — Где твой платок? Вытри щеки. Девочка, совсем как маленький ребенок, стала возить платком по щекам и стро­ ить Суворову глазки. Однако, подумал он. Георгий Николаевич обсудил с Ириной Аркадьевной ее обязанности, график работы, размер вознаграждения, а также возникающие по ходу беседы частные воп­ росы. Он не мог отделаться от взгляда девочки, она словно магнетизировала его, и когда он поворачивал к ней свое лицо, она поднимала бровки и надувала щеки. Со­ фья, казалось, безучастно ждала, когда закончится этот деловой разговор. На девочку она даже не смотрела. Когда Мартыновы ушли, она спросила: — А почему ты со мной не посоветовался? — Что? — спросил Суворов. Он не расслышал вопроса Софьи. — Почему ты со мной не посоветовался, хочу ли я домработницу? Она явно не домработница. Ты что, не видишь? Она такая же домработница, как я комбайнер! — Да уж, — рассмеялся Георгий. — И потом, эта девчонка. Откуда она? Что она делала тут? У нее такой наглый взгляд! — Чем тебе девочка не угодила? — Девочка? Такие девочки на востоке становятся первыми женами в гареме. Суворов растерялся. Слова Софьи источали злобу, что было так ей несвой­ ственно. — Что с тобой? — спросил он. — Софи? — Не называй меня Софи! Слышишь, не смей! — Софья зарыдала. Георгий Николаевич в отчаянии не знал, что предпринять. Уйти? Оставить ее одну? Нет, нельзя. Но и оставаться, не объяснившись, тоже нельзя! — Давай еще по одной, — пришла ему спасительная мысль. Софья залпом выпила водку и успокоилась. XXV — Мама, а, правда, Георгий Николаевич красивый мужчина? — Красивый, — ответила мать. — А эта Софья, она не такая красивая? — Не такая. — Нет, она вообще-то красивая, но она не любит его! Ирина Аркадьевна даже остановилась: — Что-что? Ты о чем это? — Да эта, черненькая, она красивая, но она никого не любит. — Почему тебя занимает этот вопрос? — Ирина Аркадьевна соображала, как поступить: быть приходящей домработницей или жить в квартире профессора. Про­ фессор — ему идет это слово, оно его. Это даже хорошо, что его станут называть так немного раньше. Женщины любят расчет, а мужчины — авансы. Профессор оди- 59 ВИОРЭЛЬ ЛОМОВ ШСм АРХИВ