Сибирские огни, 2004, № 6

что был переполнен видениями и образами, как вчера еще был переполнен словами и мыслями. И он сердцем понимал, насколько это выше и светлее. Ему хотелось остановить мгновенье. Он зажмурился, мгновение остановилось, и под веками пуль­ сировало и искрилось золотое многообразие Божьего мира. На той же самой поляне, где вчера ползал малыш, и кружилась Софья, а Вахтанг возрождал к жизни сосну и удивлял медведя, на той же самой поляне Георгий лежал на спине и глядел в голубое небо, по которому ползли легкие облачка. Над ним пролетела вчерашняя бабочка. Снизу она казалась многомерной, одновременно ' составленной из множества проекций и плоскостей, каждая из которых обладала своим цветом и своей скоростью. Бабочка летела так легко и сразу везде, что каза­ лась неземным порождением. Георгий вдруг ощутил веками свет и тепло. Он знал: это Софья. Она стоит перед ним на коленях и, улыбаясь, смотрит на него. Грудь его переполнена блаженством оттого, что все это происходит до того, как он познакомился с ней, еще до того, как приехал в Тифлис, тогда, когда он и не смел мечтать о ней, но когда только и делал, что мечтал... Проснувшись, он понял, что без Софьи ему не жить. Позавтракал и, не спуска­ ясь больше к архиву, покинул гостеприимных стариков. — Когда ждать? — спросили те. -—Через несколько месяцев. — Привет Софье. Прямо с порога Георгий попросил у Софьи руки. Софья с отчаянием взглянула на молодого человека и отказала ему. Вахтанг взревел: «Вах!» и выдавил с досады дверной косяк плечом. А малыш подполз к Георгию и протянул к нему ручонки. Не хватает бабочки, подумал Георгий, а все остальное просто сказка. Он взял ребенка на руки и пошел с ним на ту лужайку, что должна была быть где-то совсем недалеко от дома. XXII Зимой 1922 года Георгий переехал в Москву. Он уже был с безукоризненным по новым меркам происхождением, имел на руках соответствующие документы и за­ щитные справки о родственниках, образовании, работе на заводе «Динамо». Тетуш­ ка Адалия Львовна через старинного знакомого семьи, горного инженера Прокофь­ ева, устроила так, что Суворова без особых хлопот приняли на мостовое отделение строительного факультета Московского института инженеров железнодорожного транспорта, расположенного на Бахметьевской улице. Когда Суворов прочитал на­ звание улицы, перед ним возник образ брата, когда тот всем представлялся Бахметь­ евым. Георгий не мог сразу отблагодарить Адалию Львовну за заботу, а когда предста­ вился случай, узнал, что она куда-то исчезла. Потом она нашлась в самом центре Ленинграда. Как и грозилась тетушка когда-то Лавру, она занялась, и не без успеха, прэдпринимательством. В течение года Суворов еще раз побывал в Тифлисе, под предлогом передачи Софье ее шкатулки. Он постоянно носил ее с собой, как Лавр. Шкатулку Софья взять категорически отказалась. Она не могла ее даже видеть. Георгий с трудом уговорил ее взять хотя бы одну брошь, и ту только именем брата. Он увез шкатулку с собой в Москву, а из Москвы в первую же поездку под Волоколамск. В вагоне обворовали многих пассажиров. Некоторые из них лишились после­ днего. А на холщовый мешок, что лежал у всех на виду, даже тогда, когда Суворов куда-либо отлучался, в котором ценностей было столько, что хватило бы до сконча­ ния века всем попутчикам, никто и не обратил внимания. Георгий залез в подпол, осветил лампой ящики и коробки. Положил холщовый мешок со шкатулкой в тайник шкафа, где лежали икона Богородицы и «Царская книга», и забыл о ней. Ни драгоценности, ни бесценный архив не вызывали в нем больше тех чувств, которые охватывали его, когда он рассчитывал на то, что Софья когда-нибудь, хоть через десять лет, приедет к нему и посмотрит на него так, как когда-то смотрела на Лавра. в и о р э л ь ломов -ткт а р х и в