Сибирские огни, 2004, № 6

— Всем бы такую старость, Владислав Павлович. Вон вы, какой бодрый. Весь день на ногах да еще пивком балуетесь по два раза в день. — Это так,— согласно кивнул Владислав Павлович. — Мне ведь уже семьдесят пять. — Да вы что? Я думала, лет на десять меньше. — Лукавите? Я больше полувека живу здесь. Для Елены это была целая вечность, во всяком случае, две ее жизни. — Как долго! — вырвалось у нее. — Ваша семья здесь? — Нет, я тут один. А ваш муж... сибиряк? — Да, сибиряк. Родился в Нежинске. Как и я. — Родители, наверное, охотники, из тундры? — Владислав Павлович сделал узкие глаза. — Нет, — засмеялась Елена, — они из Ленинграда. Свекор вообще, как мне кажется, хотя это страшная тайна, из очень старинного рода. Это мы простые! — опять засмеялась она. — Да! Да, да, да,— Владислав Павлович поднялся, подал руку Елене и проводил до общежития, где размещались советские туристы. Поцеловал ей руку и распрощал­ ся, оставив свой домашний телефон. — Какой у вас смех, Алена, жемчужный. Две недели пролетели, как один день. Накануне отъезда городскую экскурсию, к радости Елены, проводил Владислав Павлович. Она все время вертелась возле него и пробовала разговаривать с ним по-чешски. Она выучила за это время не меньше двух сотен слов. Владислав Павлович посмеивался и то и дело поправлял грамматику. — А произношение, Алена, у вас, как у истинной пражанки. Вы не прочь повто­ рить наш поход? — неожиданно спросил он в конце экскурсии. Вечер они провели в пивной «У Флеку». Говорили обо всем на свете. Очень много о жизни в Союзе. Эта тема сильно взволновала Владислава Павловича. Про­ щаясь, он подарил Елене визитницу, в которую вложил свою визитку. — Будете в Праге, звоните, заходите. Если кто из родных приедет, тоже милости просим. Елена растроганно чмокнула его в щеку. XVIII В поезде Софья первые сутки больше молчала, а на вторые стала рассказывать Георгию о Лавре и Залесском. Она почему-то избегала называть Залесского по име­ ни, Сергеем. — Если правда, что любовь слепа, значит, она вершит над влюбленными и пра­ восудие, — два раза загадочно произнесла она. Вагон был переполнен, и они вынуждены были разговаривать в коридоре, где их постоянно толкали или пытались подслушать. — Сколько любопытных развелось. Я вам, сударь, говорю! Что вы вьетесь возле нас? Георгий с болью отметил, что Софья была крайне подавлена и в то же время очень раздражительна. Это уже необратимо, поистине со стариковской рассудочно­ стью подумал он. Вьюн бормотал что-то и ускользал, а через полчаса вновь взирал сбоку на уны­ лые картины осенней природы, проползающие за окном однообразно и неумоли­ мо. Ухо его, как локатор, жило самостоятельной жизнью. Пришлось подвинуться на пару окошек в сторону. Но тут вырастала другая косматая фигура и, обдавая винны­ ми парами, пыталась шутить на политический момент... — ...О господи, да не дышите вы на меня! Георгий неожиданно для себя цепко взял шутника за локоть и отвел в сторону: — Вам ясно, не дышите! Тот с испугом посмотрел на молодого человека, не сумев освободить руку из мертвой хватки. Как он похож на Лавра. Разве что тоньше и выше. И глаза также горят, когда он еле сдерживает себя. Бедный мой мальчик! У Софьи сжалось сердце, но она переси­ лила свое горе. — Лавр с Залесским служили месяца три в одном полку. Кажется, в пятнадца­ том году. Здесь в Закавказье, когда разбили турок. Зима была... ВИОРЭЛЬ ЛОМОВ 'ШкМ: АРХИВ