Сибирские огни, 2004, № 6

Анвар нахлестывал лошадей. До места дуэли никто больше не проронил ни слова. Когда Лавр сказал: «Вон там, за поворотом», Георгий услышал, как четыре сердца забились в унисон. ’Вылезли из экипажа. Лавр стал нервно прохаживаться и махать руками, согре­ ваясь. Залесский застыл, глядя на ворон на снегу. Анвар отсчитал шаги, провел две линии. Брат и его друг медленно пошли в разные стороны, не простившись и не глядя ни на Анвара, ни на Георгия... Повернулись, наставили друг на друга пистолеты, и каждый ждал, когда выстре­ лит другой. Оба выстрелили одновременно, и оба бездыханные упали на землю, за которой для них уже нигде не было земли. И в глазах обоих угас свет, и оба узнали, наконец, что такое край света. Для обоих это черно-белое местечко под присыпан­ ными снегом деревьями стало краем земли и краем света. Оба края сошлись для них навсегда. Некому было засвидетельствовать смерть, некому было отпеть, некому было поплакать. Гражданская панихида была не для них. Оба остались за пределами граж­ данской панихиды и каких-либо других общественных ритуалов. Господи, прости нас грешных! — Может?.. — Георгий не верил своим глазам. Анвар достал из коляски лопату. Обоих закопали в одной яме. Закапывать было легче, чем копать яму, но и не­ сравненно трудней. Анвар положил два камня в изголовья, а Георгий из двух веточек соорудил один общий крест. — Мы сейчас расстанемся, — сказал Анвар. — Мне надо побыть одному. В гостиницу я не пойду. Еду домой. Если что, тебя найду. А если я тебе понадоблюсь, свяжись с Софьей. Она всегда поможет тебе. Будешь в Тифлисе — весь Тифлис будет у твоих ног. Не возражаешь, пистолет Лавра я тоже оставлю себе? А ты забери тот второй. Проезжая мимо кладбища, встретили похоронную процессию. Она была не­ многочисленна и шла очень тихо, словно пытаясь продлить завершившуюся жизнь. Впереди несли на полотенцах маленький гробик. Замыкал процессию мужчина с огромным белым шестиконечным крестом. Большинство были женщины в черных платках. Сколько несбывшихся надежд, сколько не выплеснутой радости, сколько не­ прожитой жизни несли, чтобы навек спрятать в землю! Когда въехали в город, Анвар оглянулся и бросил Георгию: — Дальше не поедем. Оставим экипаж здесь. Не пропадет. Прощай, кунак. — Прощай, друг. Анвар направился в сторону вокзала. Он оглянулся, когда не было видно его лица. Софья лежала на постели. Рядом с ней стояла шкатулка. Она машинально то открывала крышку шкатулки, то закрывала. Когда вошел Георгий, она взглянула на него и тихо молвила: — Значит, сразу оба, — на минуту она перестала видеть все перед собой. Георгий потоптался в номере и тихо вышел. «Спрашивается, может ли женщина любить сразу двух мужчин? Если она любит сразу двух мужчин, почему бы и нет?» — подумал он. Когда он закрывал дверь, за его спиной раздались рыдания. На следующее утро к нему в номер постучала Софья. Она принесла шкатулку. Молча поставила ее на стол и поворотилась идти. Георгий сорвался с места, схватил шкатулку и стал протягивать ее Софье. — Она твоя, Софья. Это все твое. Мне этого ничего не надо! Софья отстранилась. — Мое только вот это, — она прикоснулась к колье и вышла из номера. Георгий растерянно смотрел на шкатулку в своих руках, едва не швырнул ее об пол, но передумал и выскочил вслед за Софьей. Она опять лежала на постели, теперь уже лицом вниз. Георгий присел рядом с ней, тихо засунул шкатулку под кровать и погладил Софью по волосам. С криком она обернулась и упала ему на колени. Тело ее сотрясали рыдания, и Суворов не знал, как успокоить ее. Через четверть часа, которая показалась Георгию четвертью вечности, Софья успокоилась, встала с постели и подошла к зеркалу. В зеркале была не она. Ей пока­ ВИОРЭЛЬ ЛОМОВ АРХИВ