Сибирские огни, 2004, № 6

ИВАН КУДИНОВ ПОСЛЕДНЯЯ ЛЮБОВЬ НИКОЛАЯ ЯДРИНЦЕВА И Ядринцев согласился. «Мы продали все свое имущество, — писал он потом,— оста­ вили уютную квартирку в Петербурге, где так покойно жилось, я взял жену, ребенка и кормилицу и привез в Сибирь». Он ехал на родину, в Омск, где десять лет назад содержался в крепостном остроге как опасный государственный преступник и куда возвращался теперь по иронии судьбы одним из ближайших помощников генерал-губернатора. И снова— работа, работа... Статьи в журналах «Отечественные записки», «Вестник Европы», «Дело», публикации в газетах. «Онхотел обращаться к населениюродного края, но так, чтоб было слышно биение егосердца»,—очень меткосказал онемПотанин. В этоже время вОмске, не без усилийЯдринцева, создается Западно-Сибирский отделРусского географичес­ кого общества. А летом 1878 годаНиколайМихайлович на средства этого общества отправля­ ется в экспедицию на Алтай, к южной подошве Белухи. Возвращается бодрый, энергичный, переполненныйновыми замыслами; публикуетотчето своемпутешествии, пишет«Программу для исследования быта инородцев» и «Программудля исследования переселений», награжда­ етсяЗолотой медальюГеографическогообществаза глубокое изучение переселенческого дви­ жения на Алтае... Иначинает писать главную свою книгу— «Сибирь как колония». А вопрос о сибирском университете все еще стоит на месте, упираясь в какую-то стену. Генерал КазнаковпоручаетНиколаюМихайловичу составить новое, болееподробное иубеди­ тельное представление на имя государя, иЯдринцев, отложив все дела, пишет, еще не подозре­ вая, что текст этого «представления» почти целиком войдет в одну из глав начатой книги. «Сибирь страна еще почти непочатая в научном отношении; ученые экспедиции, отправляв­ шиеся туда для исследования края, успели разработать только весьма незначительную часть имеющегося в ней научного материала... Научный центр в самой Сибири дал бы возмож­ ность сосредоточенным в нем ученым силам исследовать край с большим удобством и с необходимымидля успешностиработы последовательностьюи постоянством,— подсказыва­ ет, а может, предсказываетЯдринцев. — Сибирь вообще крайне нуждается в людях с высшим образованием, и удовлетворить эти нужды не могут высшие учебные заведения империи... Словом, представляется настоятельная необходимость возвысить уровень образования в Сибири... что может быть достигнуто только учреждением университета в этом крае». Заметим, что в то время, когда готовилось это представление, на пять миллионов чело­ век, населяющих необъятные просторыВосточной и Западной Сибири, было всеголишь пять гимназий. Попытка открыть еще две, в Тюмени иОмске, не увенчались успехом— не хватало преподавателей. И Казнаков велел и этот поучительный пример вписать в представление, дабы сей контраст еще больше подчеркивал важность поднятого вопроса. Полгода спустя последует очередное высочайшее повеление об открытии Сибирского университета— Александр Второй понимал значение его для всей России. И все, как будто, сдвинувшись с мертвой точки, шло к тому: министерство народного просвещения даже сочло нужным указать, что для привлечения в Сибирь достойных профессоров надобно положить оным оклады в полтора раза выше в сравнении с европейскими университетами; министерство финансов не возражало; Государственный совет поддерживал... А вопрос как стоял, так и оставался на прежнемместе. Пять лет совместных усилийКазнакова иЯдринцева оказались напрасными? Но так ли это?.. Осенью 1880 года Казнаков тяжело заболел, его увезли в Петербург. А новым генерал- губернатором был назначен Мещеринов — полная противоположность Казнакову. «Это был шаблонный генерал, который всю свою опытность приобрел только в казармах и на маневрах,— заметил Потанин. — Такому начальнику края Ядринцевы не нужны». Понял это и Ядринцев. И зимой, едва встретив новый 1881 год, вместе с семьей вернул­ ся в Петербург— и не с пустыми руками. Почти завершена книга «Сибирь как колония», а главное— окончательно созрело решение об издании большой сибирской газеты, такой, кото­ рая бы действительно стала рупором Сибири. Он уже и название придумал: «Сибирское обо­ зрение». И с известнымсибирскиммеценатом иркутяниномВладимиром Платоновичем Сука­ чевым (впоследствии— головою Иркутска) договорился о значительных субсидиях, полу­ чил такую поддержку и от братьев Сибиряковых. Оставалось получить разрешение главного управления по делам печати. Эту миссию взял на себя человек авторитетный не только в ученых, но и в правительственных кругах, известный путешественник, академик, вице-пред­ седатель Русского географического общества П.П. Семенов (будущий Тян-Шанский), одна­ ко, с условием: название газеты изменить. Ядринцев удивился: почему? «Да потому, дорогой Николай Михайлович,— пояснил Семенов, — что само слово «сибирский» непременно вы­ зовет раздражение у чиновников, поскольку пахнет оно сепаратизмом», — и тут же предло­ жил назвать газету просто: «Восточное обозрение»— нейтрально и весомо. Так, с легкой руки Семенова, и осталось. Иразрешение на издание «Восточного обозре­ ния», к удивлению многих и самого Ядринцева, было получено скоро. Первый номер вышел 1апреля 1882 года и открывался статьей редактора. «Желая дать по возможности правди­ вую картину жизни востока в ее многообразии, — писал Ядринцев, —попытаться опреде­ лить роль национальности на азиатском Востоке и ее общечеловеческое призвание, а также j g 2 желая выразить нужды и потребности русского общества на окраине, мы предприняли изда-