Сибирские огни, 2004, № 6

ВИТАЛИЙ ЗЕЛЕНСКИЙ № ] ИСКУШЕНИЕ ЛУКАВЫХ Едва ли не первым, кто сподобился этакой чести, был скандально знаменитый поп Глеб Якунин. Сбывались самые смелые его мечты, теперь надо было, во что бы то ни стало залить тлеющие вопреки всему угли коммунистической идеи, для этого годилась любая негорючая жидкость, но водомет святого брандмейстера был тут бессилен, пришлось подключать дополнительные источники. Запомнился кадр теле­ хроники, где пожилой господин, путаясь в рясе, трусит мелкой рысцой вдоль стелла­ жей, словно вынюхивает что-то среди толстых фолиантов, переплетенных в казенный картон. Сколько таких ищеек отметилось по всем углам и закоулкам, где только пахло жареными фактами, а что от их усердия осталось, кроме собачьих экскрементов, коими и без того густо усеяно историческое пространство России? Ныне пишущих «на усмотрение» — тьма тем, и каждый мнит себя правдолюбцем. Истинные худож­ ники слова не на виду. А гробокопатели нарыли столько компромата на ненавистное прошлое чужой им страны, что хватило обвешивать уши миллионам людей на деся­ тилетия, пока не похоронят последнего свидетеля подлинных событий двадцатого века. Бизнес клеветников России будет пострашнее деяний олигархов. Это к вопросу опять-таки о свободе и правах человека... Настоящая литература, как мы уже заметили, отображает не только события, но и характер эпохи, и типы людей, раз за разом убеждая нас, что «все на свете повтори- мо». И русский поэт отнюдь не был первооткрывателем этой печальной истины. Еще Екклезиаст заметил... Так, покопавшись в памяти, обязательно найдем разгадки для всего, что сегодня кажется и необыкновенным, и странным, — они в художественных произведениях мастеров. Вот, к примеру, «колбасная революция» — это откуда? Кажется, из фольклора времен трусливой горбачевской перестройки, закончившейся государственным пе­ реворотом имени свердловского сатрапа Ельцина. Или из какого-нибудь фельетона? Главное, что сказано метко, если вспомнить те пресловутые талоны на «мясопро­ дукты», под которыми подразумевалась в наших отдаленных от столицы местах имен­ но колбаса вареная «по два двадцать». В Москве она стоила на 20 копеек меньше и продавалась свободно. Москвичи тогда же пустили в оборот понятие «колбасная электричка». Оно обозначало массовое паломничество жителей Подмосковья и не­ которых близлежащих городов в столицу, где они делали закупки продовольствия для себя, для родных и соседей, благо появились в массе домашние холодильники. С точки зрения экономической и социальной это явление можно было без надрыва объяснить народу. И показать пути преодоления нелепой ситуации: продовольствен­ ное сырье производится в деревне, затем его свозят для переработки в самый боль­ шой в округе город, а то, что не съедят столичные люди, отправляют в другие города и поселки городского типа. «Это и есть централизованное снабжение», — язвили бойкие на язык москвичи. Советское государство, будучи не в состоянии обеспечить изобилие потреби­ тельских товаров для всего населения страны, заботилось все же о приоритетах. Ра­ ботники тяжелого физического труда, военно-промышленного комплекса, основ­ ных отраслей индустрии, ученые, Армия и Флот, все без исключения жители круп­ нейших городов (Москва, Ленинград, Киев, другие столицы союзных республик ) ни в чем не нуждались. Крупнейшие заводы, имея в своем распоряжении пахотную землю, держали подсобное сельское хозяйство и обеспечивали продуктами свои коллективы через отделы рабочего снабжения — ОРСы. Деньги копили на покупку «Жигулей», «Москвичей» и «Запорожцев», строили кооперативные квартиры и загородные дачи. Ездили в отпуск «на юга». «Неприкрепленными» к системе льготного снабжения оставались работники небольших городских предприятий, рядовые служащие, учителя и врачи обычных школ и больниц, работники культуры, студенты... При этом никто не голодал. Ведь как раз в годы, казалось бы, всеобщего дефицита бытовала шутка о странностях советской жиз­ ни: «В магазинах пустые полки, а домашние холодильники забиты продуктами»... Я привожу здесь разные подробности докризисной жизни для того, чтобы вплот­ ную подойти к феномену «колбасной революции». Ведь были же какие-то симпто­ мы болезненного сдвига в нашем сознании, что средоточием земных радостей, сим­ волом благополучия семьи, города, целой страны стала «кишка, начиненная рубле­ ным мясом с приправами» (В.Даль) ! Один лирико-эпический поэт, выступая по телевизору, рассказывал о временах своего голодного детства с таким артистизмом, что захотелось ему поверить, если бы я не знал обстоятельств его реальной биографии. «Как сейчас вижу эти тонень­ 168