Сибирские огни, 2004, № 6

ТИХИЙВЕЧЕР Некрасивая, немолодая, ты б такую придумать не смог, птичка серая, мышка седая — твоему постоянству упрек. На коленях безвольные руки. Неподвижный и выцветший взгляд без любви, без надежды, без муки устремлен на далекий закат. И в своей отрешенности праздной долго не замечает она, как сгущается тьмою прохладной зыбкий воздух в проеме окна. Ты в знакомую комнату входишь, будто ветер вздохнул и затих, и прозрачными пальцами водишь вдоль морщинок у глаз дорогих. И вполголоса вновь обещаешь, что — теперь это больше ложь — никогда, никогда не оставишь и с собой навсегда заберешь. Постепенно она засыпает, будто после болезни дитя, неотвязную боль вспоминает и, ей кажется, видит тебя. * * * Терпи. Ты же сильный. Недолго осталось. На дне тишины колышутся жарко и волгло тревожные, темные сны. Испуганно и виновато тускнеет светильник слепой. В ушах отдается набатом скрипенье шагов за стеной. Сухая тень бабочки нервно мигает невзрачным крылом. А ты и не думал, наверно, что будет так трудно потом. Терпи — и однажды смирится усталая, злая душа. Ночь душная длится и длится, и в комнате трудно дышать. И льнет к твоему изголовью, взрываясь в рыданье глухом все то, что мы звали любовью в беспечном незнанье своем.