Сибирские огни, 2004, № 6

ВИОРЭЛЬ ЛОМОВ -Jw fl АРХИВ Елена внимательно посмотрела на свекра. Вроде не шутит. Неужели, и вправду, врач прописал? Или придумал? Елене роль дуэньи не улыбалась, но свекровь так задрала, что можно было сыграть и эту роль. Познакомлю с Дианой, та трепуха еще та. И на мордашку ничего. — Мне, главное, погулять, поговорить. Ты, Лёля, не думай чего. О литературе, искусстве, еще какой холере. Эросе — хорошая тема. Мысли разогнать, муть вся­ кую. Какие остались еще. На следующий день Елена познакомила Георгия Николаевича со своей подру­ гой, Дианой Горской, искусствоведом картинной галереи. Она рассказала Диане о прихоти свекра и попросила эрос ограничить общими рассуждениями о главном, не вовлекая профессора в частности. — Георгий Николаевич не такой человек,— резюмировала она. — Всеонине такие,— загадочно произнесла Диана. — А как что, так таки-ие... Однако пообещала профессора «за живое не трогать». Суворов и Горская приглянулись друг другу. Она была невысокого роста, и профессор рядом с ней выглядел выше обычного и отнюдь не стариком. Георгию Николаевичу понравилась ее миловидность, а ей его опрятность и совершенно не вузовская выправка. — Служили в армии, Георгий Николаевич? — это был первый шаг искусствове­ да на хорошо знакомом ей пути к эросу. — Нет. А с чего вы взяли, Диана? — Вы держитесь, как Марс, — второй шаг уже был сделан под руку с эро­ сом. — Неужели я выгляжу таким кровожадным? — Нет, вами может плениться сама Венера, — с третьим шагом эрос зашумел в висках. — Не думаю, что эта богиня была разборчива в своих привязанностях, — сказал Суворов. — Во всяком случае, я видел камею с изображением Венеры на козле. — Да, это статуя земной Венеры знаменитого скульптора Скопоса. — Скопос не имеет отношение к... — Нет-нет. Венера и оскопление немыслимы в одном художественном ряду. — Ага, две вещи несовместные. Смотрите-смотрите, какая собака! Гуляли в Первомайском сквере. Сели на скамейку, и Диана долго и с пикантны­ ми подробностями, озорно поглядывая на профессора и на проходящих мимо моло­ дых людей, рассказывала о шедеврах живописи и скульптуры, имеющих отношение к богине любви, а значит, и непреходящую ценность в истории мировой культуры. Сколько же всего, думал Суворов, я когда-то знал и за ненадобностью забыл. Придав рассказу необычайную свежесть колорита и волнующий блеск красок, Диана в мель­ чайших подробностях описала целую галерею замечательных картин, от Буше, Буге- ро и Прюдона до полотен Рубенса и Тициана. На них бы еще взглянуть, думал Суво­ ров, тогда можно будет и помирать. — На что я обратил внимание, — признался он, — так это на то, что масса картин изображает спящих женщин, но спящих мужчин на них нет. — Настоящий мужчина никогда не спит. «Да? — подумал Суворов. — Странно». — Я думал: это как-то связано с тем, что художники, как правило, мужчины. — Не только. С Венерой связано множество посвящений, являющихся неувяда­ емыми символами любви, — продолжала искусствовед. — Яблоко, например, сим­ вол любви. — Которое раздора? — Да, любовь всегда раздор. Мак это эмблема плодовитости, много семян. Черепаха — символ женского целомудрия. —-Целомудрия Венеры? — хмыкнул Георгий Николаевич. — Не золотого клю­ чика? — Любовь, Георгий Николаевич, всегда целомудренна. — Конечно-конечно. Немного не понял: целомудрие заключено в медлительно­ сти черепахи или в ее панцире? А может, в черепаховом супе? — Интересный вопрос. Прямого ответа на него нет. Но, скорее всего, в защит­ ном панцире. 106