Сибирские огни, 2004, № 6

Николай прикатил в комнату архива. Вот он соизмерим с ними, подумал он. Но он, как и я, обречен. И передать его некому. Елена с криком проснулась— ее душили во сне, зажгла ночник— была половина четвертого утра. Ничего не скажешь, подходящий час для пробуждения от ночных кошмаров, подумала она. Насмотришься ящика на ночь — и сам сыграешь в него. И тут ее, как подбросило. Она посмотрела направо — Николая не было! Она дрожащей рукой провела по простыне — простынь была холодной! Она же только что слышала его дыхание. Ровное, глубокое, спокойное. Как 10,20 лет назад. Выскочила на кухню. Муж сидел, скорчившись, на полу кухни. — Ты чего? — спросила она и зажгла свет. — Почему не в коляске? — Выключи свет, — жалобно попросил он. — Нога горит огнем. Больно даже от света. От этого его непривычно жалостного голоса Елену обдало огнем. — Как я презираю все! — вдруг жестко сказал он. После смерти Николая Елена часто слышала рядом с собой его дыхание. Она, затаив собственное, слушала, как он дышит: ровно, глубоко, спокойно... Слушала, слушала, пока незаметно не уходила на 10,20 лет назад и не засыпала. XLVI Физкультурник Гордеев по радио бодро призвал всю страну проделать вод­ ные процедуры, а затем энергично растереть тело сухим полотенцем. Мне уже и это не поможет, подумал Суворов. В 1973 году Георгий Николаевич стал замечать за собой, что у него слабеет память. Когда посреди лекции он вдруг забыл фами­ лию известного мостостроителя и потом вспомнил ее только на пороге дома, за­ беспокоился всерьез. Особенно доставали экзамены. Легче было пять лекций про­ читать, глядя в окно или внутрь себя, чем принять один экзамен. С экзаменов Геор­ гий Николаевич приходил всегда раздраженный и уставший. И он не сразу понял, что раздражает его больше всего в студентах их молодость и мелкота. Он даже придумал метафору своему состоянию. «Ведь я, Лёля, как бочка, переполнен зна­ ниями, которые хочу отдать студентам. Зачем они дальше мне? А времени мало, нет уже его. Подставляйте, говорю я им, студентам, свои емкости, которые есть у вас, ну же! Подставляют, а чего подставлять? Одни плошки да блюдца для котят. Лей не лей, все знания уйдут в песок». Оказавшись на приеме у врача-терапевта, Георгий Николаевич как бы между прочим, пожаловался на ослабление памяти. Врач воскликнула: «Этого не может быть! — измерила ему давление и порекомендовала: — Вам лучше обратиться к невропатологу». Невропатолог раздела его, обследовала и сухо выдала рекомендации по укреп­ лению спины, а потом, вздохнув, спросила: — Моча мутная? — Как мысли. — На что еще жалуемся? — На память. Слабеет. Как мне кажется. — Улицу помните? Дом? — Видимо, нам к одному врачу надо, — усмехнулся Суворов. — Скажите, раз уж я к вам попал, как мне поднять общий тонус? — Это не ко мне. Познакомьтесь с молоденькой женщиной... Погуляйте с ней, поговорите. Тонус и появится. Однако, подумал Георгий Николаевич, чем черт не шутит. И впрямь, познако­ миться с кем-нибудь? Посоветоваться с Надин, может, порекомендует кого? Нет, лучше с Лёлей. Он рассказал об этом Елене. Та долго смеялась. — Ты чего это? — недоуменно спросил Суворов. — Чего такого смешного я сказал? — Ничего, Георгий Николаевич, — всхлипывала от смеха Елена. — Это я так. Сама с собой. Право, не знаю, такая просьба. — У тебя же есть какая-нибудь подруга?