Сибирские огни, 2003, № 6

АЛЕКСЕИ ГОРШЕНИН 3 н и >к из & б 3к о § ж < >к ч-н э с 03 о иы я 94 пропали музыкальный центр, магнитофон, фотоаппарат и другие вещи, подаренные сыну на дни рождения. Следом пошли в ход вещи из гардероба: сначала собственно­ го, потом и родительского. Было это и накладно, но еще больше — обидно: сын-то — вор! Перевалов, в жизни чужой иголки без спроса не взявший, последнее переживал, пожалуй, даже тяжелее, чем пагубное пристрастие сына. Тот же свое воровство никак не признавал, врал, изворачивался. Некогда чест­ ный прямодушный мальчик на глазах становился все лживее, циничнее. Уже и милиция к нему начала проявлять интерес: то участковый зайдет расспро­ сить, что да как с парнем и как родители на все смотрят, а то вдруг следователь, распутывающий очередную кражу в их районе, заглянет — а не засветился ли тут и их сынок?.. Бог, правда, пока миловал, но очень уж оскорбительно было Перевалову такое внимание. Однако, с другой стороны, и вина скребла сердце — сын-то чей! Но разве учил он его чему-то плохому, предосудительному? Разве подавал при­ мер? Где и как подцепил он эту заразу? Что заставило? Рассудком понимал Перевалов, что лично за ним особой вины и не было, таких, как его сын, сама жизнь нынешняя покорежила, и если он, его отец, и виноват, то без умысла и вины. Легче, однако, не становилось. Где-то, наверное, и он, Перевалов, не все, как надо, делал, чтобы сын не мог попасть в такую ситуацию даже в принципе, даже теоретически. Не сумел помочь выработать парню противоядие. Хотя как бы он это сделал, если таких пороков в их стране, пока не сбилась она с курса на светлое будущее, просто не было, потому что не могло быть, по определению, никогда? Наркотическая спираль тем временем закручивалась все круче. Легкий коноп­ ляный гашиш остался в прошлом. Сын прочно сел на тяжелую наркоту. Когда пере­ носить ломку становилось невмоготу, он соглашался на лечение. Но хватало его не надолго. После нескольких походов то в больницу, то к частникам (и там, и там ре­ зультат был ничтожный) Перевалов-старший безнадежно махнул рукой. Тем более, что удовольствие было не дешевое, а материальное положение семьи Переваловых становилось все хуже. Чаша терпения переполнилась, когда однажды, придя домой, Перевалов, загля­ нув в плательный шкаф, не обнаружил там своей дубленки. Куплена она была еще в прежние времена с премии за рацпредложение. Дубленки были тогда редкостью, а тут подвернулся приехавший из загранки приятель, который привез оттуда не­ сколько полушубков и уступил ему один из них. Жена поддержала, и Перевалов, пометавшись, решился на такую дорогую вещь. О рацпредложении в КБ много говорили, даже писали в отраслевом журнале. Дубленка тоже была хороша. И долго еще Перевалов одинаково гордился и тем, и другим. Дубленку надевал по праздникам и на выход, а на работу и будничным делам продолжал бегать в про­ стеньком драповом пальтишке с цигейковым воротником. При такой бережливос­ ти дубленка могла и дальше служить, тем более что в ближайшем будущем новой не светило. И вот... Состояние было хуже некуда: ведь даже отпетые негодяи не плюют в колодец, из которого пьют. Сын, как обычно, объявился за полночь. Перевалов не открыл ему. — Без дубленки не возвращайся, — сказал через дверь и добавил, проглотив жесткий комок в горле: — Можешь и вообще не возвращаться, раз ты такой... Он и не вернулся. Пропал бесследно. Как в воду канул. Словно и не было никогда на свете. Пытались в розыск подавать, на местном телевидении фотогра­ фию показывали с просьбой, если кому что известно о пропавшем, сообщить. Безрезультатно! Каждую ночь чудились Перевалову за дверью шаги и покаянный голос сына: «Отец, прости, пожалуйста, я дубленку принес!..» Перевалов вскакивал, бежал к двери, непослушными руками отворял ее и наты­ кался на сонную пустоту лестничной площадки...