Сибирские огни, 2003, № 6

АЛЕКСЕЙ ГОРШЕНИН НЕСОВПАВШИЙ (АНАТОМИЯ САМОУБИЙСТВА) Николай Федорович схватил валявшуюся под ногами узловатую коряжину и с налитыми бешенством тазами, тяжело дыша, зашагал навстречу наглецам. Двое на грядках вскочили. Тот, кто подкапывал морковь, взял вилы наизготовку. У второго в кулаке сверкнул нож. Пыл Перевалова стал остывать, но по инерции он продолжал надвигаться на обидчиков. И вдруг что-то тупое и тяжелое обрушилось ему на голову. Свет померк в глазах, и Перевалов провалился в пустоту... Очнулся он от запаха дыма и страшной головной боли. Открыв глаза, увидел перед собой участливое лицо соседа. — Наконец-то! — обрадовался тот. Перевалова, как он сам потом догадался, подкосил детина, оставшийся в балага­ не. Ослепленный гневом, Николай Федорович на время забыл про него, не почув­ ствовал за своей спиной и поплатился. Охая и опираясь на плечо соседа, Перевалов поднялся на ноги, повернулся к балагану и чуть заново не свалился: на месте его хижины дымилась куча обушенных головешек — дочиста обобрав огород, отморозки подпалили балаган. Боль проломленной головы многократно усугубилась болью от увиденного. И Перевалов в яростном и бессильном горе своем утробно, по-звериному завыл... С травмой черепа и сотрясением мозга Перевалов больше месяца провалялся в постели. Немного оклемавшись, подал заявление в милицию. В райотделе заявление приняли с большой неохотой. Сразу, мол, надо было, по горячим следам... Да и недосуг как-то огородными кражами заниматься. С убийствами да бандитскими налетами разобраться бы... И вообще, мил человек, топал бы ты отсюда подобру- поздорову и не мешал серьезными делами заниматься. А заявление?.. Ну, если так хочется — пусть лежит. Однако гарантировать никто ничего не может... Больше на фазенде своей, на взлелеянном им и уже питавшем его участке Нико­ лай Федорович не появился. Как оградить плоды рук своих от чужих посягательств, он не знал, а продолжать с тупым упрямством начатое, полагаясь на везение и авось, тоже не мог. Не грело и сознание того, что тебя, не моргнув глазом, могут порешить за ведро моркови или несколько кочанов капусты. Но долго еще вставали у Перевалова перед глазами дымящиеся головешки дого­ рающего балаганчика и чудился запах дыма. 10 Нос к носу с наглым бандитско-воровским мурлом Перевалову пришлось неко­ торое время спустя столкнуться еще раз. Теперь уже — на барахолке или, как ее официально именовали, вещевом рынке. Старый школьный приятель Перевалова, тоже недавний инженер, весьма успеш­ но переквалифицировавшийся в челнока-коммерсанта, предложил стать его компань­ оном. Дело свое приятель расширял и нуждался в помощниках. Попробуй, сказал он, сначала в палатке поторговать, а как товар распродадим, поедем за новым за границу. Пока тебе — пять процентов от выручки, дальше — посмотрим, как дело пойдет. После неудачной сельскохозяйственной эпопеи Перевалов был совсем на мели, поэтому с радостью согласился, даже не спросив себя, а сможет ли — ведь за всю жизнь коробка спичек не продал. Торговая его карьера, впрочем, закончилась так же стремительно, как и нача­ лась... Толкучка находилась на юго-восточной окраине города и начиналась сразу за трамвайным кольцом. По сути, это был еще один город, только торговый, состоящий из десятков палаточных рядов-улиц с бесконечной людской толчеей на них. В этом гигантском универмаге под открытым небом в палатках, контейнерах, с лотков и просто с рук можно было купить все — от шурупа и карандаша до собольей шубы и суперсовременного автомобиля.