Сибирские огни, 2003, № 6

АЛЕКСЕИ ГОРШЕНИН оін и « киз б к; я О *а « к Э со < с со о иш X 76 нями, рулетками, охапками пограничных колышков. Народ заволновался: начина­ лось самое сложное и интересное — разметка земельных участков. — Ну, поехали, што ли! — сказал некто небритый, в заштопанной телогрейке и стоптанных сапогах, сам очень похожий на лежащую под его подошвами почву, и процесс пошел. Шел он нервно, с драматическими коллизиями и накалом страстей. Поле было хоть и бросовое, но имелись на нем участочки и получше, и похуже. Последних — гораздо больше. И они, разумеется, никому не были нужны. А потому грозовая атмосфера возникла сразу же, как только циркуль землемера шагнул вглубь поля. Мерили и размечали, время от времени хватая друг друга за грудки, а порой теряя не только интеллигентный, культурный, но и вообще человеческий облик, до самого вечера. Перевалов в общей сваре не участвовал. Он бродил по травянистой дороге вдоль поля, заходил в лесополосу с непросохшим ковром прошлогоднего палого листа, издали наблюдал за клубящимся вокруг землемера человеческим роем, и от утреш­ него радостного возбуждения не оставалось и следа. Участок Перевалову достался прямо у дороги, по которой он бродил весь день. С этого края надел был изрядно побит тяжелой тракторной техникой, а местами утрамбован колесами так, что только динамитом его брать. Но что делать, если не участвовал в баталиях дележа, если не пускал юшку соперникам в борьбе за свое землевладельческое счастье!.. Да и некуда было отступать. На одну лапшу денег иной раз только и хватало. А подрастающим детям требовалось полноценное питание с овощами и витаминами. Так, по крайней мере, твердила жена, подталкивая Николая Федоровича к огородной его саге. Сама же супруга участвовать в ней после двух-трех изнурительных поездок в битком набитой электричке и ковыряния на открытом всем стихиям поле категори­ чески отказалась. Поэтому Перевалов поднимал свою целину один. И даже рад был, что жена перестала с ним ездить: хватало ему упреков и недовольства дома. Перевалов вставал затемно, шагал пешком на вокзал и на первой электричке мчался на свой, обозначенный двузначной цифрой, «километр». Ну «мчался», ко­ нечно, преувеличение. Скорее — полз в гремучем, словно консервная банка, вагоне, стиснутый со всех сторон такими же, как он, досыпающими на ходу, стоя, как лоша­ ди, дачниками. По дороге от платформы до поля Перевалов развеивался на бодря­ щем утреннем воздухе, но окончательно приходил в себя, когда втыкал лопату в землю. Труднее всего было попервой. Искореженную техникой неудобицу железный штык лопаты никак не хотел брать. Семьдесят семь потов пролил Перевалов, пока расковырял придорожных пол-участка. Дальше пошло легче. И сноровка появилась, и земелька вроде бы податливей стала. Правда, если честно, ее и с самого начала-то можно было на пуп не брать. Не раз подкатывали к Перевалову местные механизато­ ры и предлагали как следует вспахать участок. Дел — на двадцать минут, и уже многие вокруг воспользовались их услугами. Но на деньги, которые они запрашива­ ли за работу, можно было переваловской семье при нынешнем ее состоянии про­ жить чуть ли не неделю, поэтому Николай Федорович каждый раз отказывался, еще яростней вгрызаясь в неподатливый грунт. Когда наконец все было перекопано, грядки возделаны, семена посажены, по­ явилась другая проблема — вода. Общественный садоводческий водопровод был пока что лишь в проекте, а поливать грядки в установившуюся после дождливой весны жару требовалось сейчас, немедленно и регулярно. Источник же на всю окру­ гу был единственный: протекавшая в километре от участка речушка в полтора шага шириной. Ее-то Перевалов и использовал для полива. Он вырубил в лесополосе молодень­ кую осинку, сделал по концам ее засечки-углубления для ведерных дужек, и теперь на этом импровизированном коромысле носил воду на огород. В парусиновых шор­ тах и сложенной из газеты треуголке на голове, с вымазанными по щиколотки реч-