Сибирские огни, 2003, № 6

Не прощаясь, он выйдет в окно, Не заденет ни пуля, ни ветер, Когда спят мотыльки, и темно, Он пойдет, благодатен и светел. Когда вспыхнет вторая звезда, Увлекая царей за собою, Он четвертым успеет туда, Где кончается тьма над водою. Он пройдет по окраинам крыш От снегов Магадана до Кубы, Чтобы тихо: Любимая, спишь? Прошептать в дымоходы и трубы. Пусть Святой Николай за окном Молча корчит веселые рожи. Ему, в общем, теперь все равно, Лишь бы сон ее был бестревожен. * * * ОКТЯБРЬСКИЙПРОСОДИЙ Здесь горят поезда, уходя сквозь густой листопад, Опустевшее небо маячит над пологом леса, Словно вид за вагонным окном, и дождя перекат По озерам идет и бушует на жести навеса. Всюду сырость и влага, и ветер шумит как вода, Как волна или зыбь, подгоняет кленовые стаи В направлении норда, и близятся вновь холода, И рябины теряют листву в воробьиной осаде. Намокают стволы, прикоснись — холодеет ладонь, Капли тают в морщинах коры. Обернувшись на шорох Пискнет мышь и увидит в дожде над своей головой Два угла журавлиных в худых поднебесных просторах. В октябрях есть смиренье и праздность, и есть глубина, Точно в воду глядишь — и себя не узнать, только небо Да окрестный пейзаж, да еще пелена севуна, Чья татарская рать означает начало набега. Соки трав замирают в последнем движенье своем, В тесноте и тепле нанесенного бурей опада, Словно царь Одиссей. Пенелопа, склонясь над шитьем, Ткет из нитей дождя бесконечный покров листопада. Не устать от дождя. Легкой моросью кроет окрест. Голосит воронье над пустым амфитьатром низины, Полукругом стоит по холмам замерзающий лес, И уходит межа по расхристанным пашням озимых. 49