Сибирские огни, 2003, № 6

годам ровесник Ивана, пожалуй, даже чуть моложе, и с ходу, не поздоровавшись, спросил: — Кого там башкиры поджидают? — стрельнул глазами в сторону Зубарева. — Тебя, что ли? — Максимка, то человек от Алешеньки нашего, — пояснила мать. — И башкиры тожесь от него будут? — настырно продолжал тот. — Со мной они, — сказал Иван, вставая с лавки, — руду взялись до большака подвезти. — А-а, старатель, значит, — равнодушно протянул Максим, опускаясь бесцере­ монно на место Ивана. — Много ль намыл? — Чего намыл? — не понял Иван. — Золота, чего ж еще. Прикидываешься или в самом деле дурак? — дерзко скаля зубы, спросил Максим. — Ладно, пойду я, — Иван понял: разговора не получится, — и счел за лучшее уйти, не дожидаясь осложнений. — Куда же ты? — всплеснула руками Меланья. — Счас на стол накрывать стану, оставайся. — Не горячись, паря, — зевнул широко Максим, — на меня внимания особо не обращай. Я злой седня, не поймал ничего на реке. Двух щук только. — И то хорошо, — успокоила его мать, — а где они? Во дворе, что ль, оставил? Так мухи налетят, нашпокают мигом... — и она быстренько по-молодому, выскочила на улицу. — Счас перекушу чего и отойду душой, а то с утра голодным ушел, вот и злой, как черт. Да ты садись, садись, звать-то как? — Иван назвался, и Максим продолжал объяснять, — жила золотая у нас прошлой осенью вся вышла, новую никто сыскать не может, Федька вон даже, дружок мой, пробовал шурф бить, а все впустую. Как тут злым не станешь? Спасибо, что заехал, — неожиданно миролюбиво заговорил он, — Алешка там жив-здоров? И хорошо. В самом Тобольске живешь? Ни разу не был. Говорят, город большой, красивый... А у нас чего ищешь, коль золото не мыл? — Серебро, — Иван решил, что скрывать ему нечего, а с таким человеком, как Максим, лучше говорить начистоту. — Ишь ты! Серебро! То дело сурьезное, с налету не одолеть. Надобно шурфы бить, жилу опять же искать. Сам-то из каких будешь? — Из купцов, — глядя прямо в глаза собеседнику, ответил Зубарев. — А что? Непохож? — Кто тебя знает, может, и похож, а мобыть, и не очень. Ты мне вот чего скажи: мужиков на работу нанимать станешь? Бери меня старшим. Я их умею в хомуте держать, никто и не пикнет, капельки в рот не возьмут. А то ведь у нас народ, знаешь, какой: палец в рот не клади — руку по локоть отхватят, — и, довольный своей шуткой, он громко захохотал. — Нанимать, вроде, пока рано, ты бы мне лучше сказал, есть ли серебро в породе, что я везу. Можешь на глаз определить? — Не станешь в найм брать, — разочарованно протянул Максим, — а я губища уже раскатал, думал, заработок привалил. Чего ты про породу спросил-то? Не-е-е, друг, тут тебе по серебру точно никто не скажет. Надо к Демидовым на завод везти, там у них мастера — так уж мастера. А мы кто? Старатели. Чего найдем, то и наше. Только к Демидовым я те ехать бы не советовал... — Отчего так? — Мигом у тебя выведают, где брал, и место то застолбят, а то еще хуже может выйти... — Это как — хуже? — Сам узнаешь, когда с ними встретишься. И позабудешь, как мать родную зрвут. Мужики наши рассказывали, и батя мой покойный завещал: к Демидовым не суйся, а то и ног не унесешь. — Чем они страшны так, Демидовы твои? ВЯЧЕСЛАВ СОФРОНОВ № ОТРЕШЕННЫЕ ЛЮДИ