Сибирские огни, 2003, № 6

к I ц и 3 X X и 3 Щ Рч н о 03 о я о Рч ѳо и и < і=:и и Ш 5 со 42 — Садись, Иван, — пригласил жестом старик, указывая на место перед собой. Ивана удивило, что тот знает его имя, но он догадался, что Янгельды мог сооб­ щить ему об этом. Он сел, неловко скрестив ноги, и внимательно посмотрел в лицо старика. Больше всего поразили его глаза, которые сосредоточенно смотрели куда- то в одну точку и, казалось, не видели его, Ивана, хотя он и сидел напротив. Лицо у старика, широкоскулое, как и у большинства башкир, все было испещрено много­ численными морщинами и оспинками от перенесенной когда-то болезни. Из ушей и из носа выбивались длинные седые волоски, под стать столь же белой бороде, ост­ рым клином лежащей на впалой груди. Лишь когда старческая рука опустилась вниз и осторожно стала нащупывать пиалу, чуть подрагивая при этом, Иван догадался: перед ним находился совершенно слепой человек, — но это не мешало оставаться ему старейшиной и самым почитаемым среди соплеменников. Старик какое-то вре­ мя молчал, отхлебнув несколько раз свой напиток из пиалы, молчал и Зубарев, не решаясь первым начать разговор. Наконец, старик поставил пиалу на место и не­ громко спросил: — Чего, Иван, не пьешь? Пей кумыс, — и опять замолчал. Иван поднял пиалу, попробовал кислый на вкус кумыс, сделал несколько небольших глотков, и у него тут же защипало язык, запершило в носу, и он громко, протяжно чихнул, расплескав напиток на колени. — Э-э-э... совсем не умеешь кумыс пить, — хихикнул старик, — значит, рус­ ский. Возьми подушку, а то устанешь сидеть, — и безошибочно указал рукой на кожаную подушку, лежащую возле Ивана. Тот подтянул подушку, подсунул ее под себя и, обретя чуть больше уверенности, сделал из пиалы несколько глотков и лишь после этого отважился заговорить первым: — Мне сказали, будто бы вы знаете кого-то из моих родственников. Это так? — Кто сказал, наверное, не врал. Чагыр долго жил на свете, много видел, много знает, — он довольно неплохо изъяснялся по-русски, хотя делал при том неправиль­ ные ударения, переставлял местами слова. Иван подумал, что он, наверное, не один год жил рядом с русскими, где и научился языку. — Был у меня гостем много, много лет назад русский мужик. Угрюмом звали... — Дмитрий Павлович?! — чуть не подпрыгнул на подушке Иван. — Значит, он мне про вас рассказывал... — Точно не скажу, но, может, и так его звали. Для нас всех он Угрюм был, и все. Он тогда еще сказывал, будто человека вслед за собой отправит. Долго ждал... Ой, как долго. Дети мои стариками стали, внуки уже жениться хотят, а никто не едет. Угрюм говорил, что к самому царю вместе со мной поедет и все там расскажет... — старик неожиданно замолчал и долго сидел так, думая о чем-то своем, а его тонкие пальцы теребили край халата. — Дмитрий Павлович меня и послал, — не вытерпел Иван. — Знаю, Иван. Много люди ходили здесь, искали золото. Ты тоже за золотом пришел? — уставился он на Зубарева невидящими глазами. — Нет, — покачал головой Иван, — я серебряные рудники ищу. — У нас всего много: серебро есть, золото есть, железо есть. Чего захочешь, то и найдешь. Камни разные есть... — он опять надолго замолчал, и по прерывистому дыханию Иван понял: Чагыру трудно говорить. — А может мне показать кто, где ране серебро добывали? — Много где брали, — поднял руку старик, — там брали, в другом месте брали. Да все его никто не сможет выбрать, потому что наши духи охраняют, стерегут. И тебе, Иван, серебро не дастся без нашего человека. — Это мы еще поглядим, — неосторожно произнес он и тут же пожалел о сказанном. — У молодого глаза есть — хорошо, у старого человека голова есть. Глаза нуж­ ны, когда мало чего на свете видел, а старику зачем они? Старый человек и без глаз все видит, все знает, — тяжело вздохнул Чагыр, и Иван обрадовался, что тот не оби­ делся на него.