Сибирские огни, 2003, № 6

задолжал покойный Василий Павлович Зубарев. По городу пополз слух, будто бы Иван нашел близ Тобольска золотую жилу и теперь втихомолку от властей строит у себя дома специальное приспособление для чеканки золотых монет. Возле их ворот стали подолгу задерживаться какие-то подозрительные люди, чем вызывали огром­ ное неудовольствие старого цепного пса Полкана, который, чуя, даже через забор, незнакомцев, хрипло лаял, рвался с цепи и тем самым будоражил весь дом. Катерина, которая собралась было ехать к себе домой, в Тару, неожиданно под­ задержалась, непрестанно выглядывала во двор, когда Иван с тестем сгружали с саней привезенные ими мешки и кули, необходимые для постройки печи. Антонина несколько раз пыталась заговорить с мужем, интересуясь, что такое он затевает, но он лишь отмалчивался или отшучивался, не желая говорить с ней о задуманном. Кончилось все тем, что в канун отцовых сороковин к ним неожиданно заявился городской полицмейстер Балабанов, а с ним еще и частный пристав. Они, войдя в дом, стащили с головы казенные шапки, почти одновременно перекрестились на образа, и полицмейстер спросил вышедшую им навстречу Варвару Григорьевну: — Хозяин-то дома? — Это вы Ивана? — удивленно спросила мать, поскольку впервые услыхала, как сына назвали хозяином. — А то кого же? — кивнул Балабанов. — Он теперь, поди, хозяин заместо Васи­ лия Павловича? — Он, он, — засуетилась мать. — Кому ж еще быть-то? Да вы проходите, чего в сенцах разговаривать. — Нам бы самого хозяина, Ивана Васильевича, — подал голос пристав. ■—А он тут, во дворе, строит чего-то все. Вы бы Василия Павловича помянули, завтра сорок ден будет. Прошли в дом, по стаканчику выпили бы .... — В другой раз, хозяюшка, в другой раз, — отказался Балабанов. И они оба вышли во двор. — Когда ж в другой раз, — удивленно развела руками Варвара Григорьевна, — других сороковин уже не будет... Балабанов с приставом нашли Ивана в каретном сарае, где были еще Карамы- шев и Тимофей Леврин. Два мужика, перепачканные глиной, выкладывали из кир­ пича большую объемистую печь невиданной конструкции. В углу теплился камелек, сложенный на скорую руку для обогрева сарая и нещадно дымивший. В воздухе пахло угаром, стены прокоптились сажей, и Балабанов, обведя всех округлившимися глазами, даже не поздоровавшись, спросил: — Это чем таким недозволенным заняты? — Добрый день, ваше превосходительство, — подошел к нему Иван Зубарев. — Почему так спрашиваете? Разве запрещено законом печь выкладывать? — Это смотря для чего ее класть вздумали. Если самосидку гнать — арестую. А мне донесли, мил дружок, будто ты собрался золотые монеты чеканить. Так ли то? Тимофей Леврин, который, хоть и не знал, что перед ним находится сам город­ ской полицмейстер, но быстро догадался, с чем тот явился, и не дал Ивану ответить, тут же нашелся: — Неужто, ваше превосходительство, сами не видите, каменку для бани строим. — А ты сам откуль взялся? — ткнул ему пальцем в грудь полицмейстер. — То мой человек, с деревни привезенный, — шагнул вперед Андрей Андрее­ вич Карамышев. — А... тогда другое дело, — слегка успокоился Балабанов. — Только одно мне непонятно: вы здесь, что ли, помывочную баню делать собрались? Зачем здесь? встрял Леврин. — Мы печь на катках в нужное место опосля доставим. Карамышев и Зубарев переглянулись меж собой, ожидая, что скажет на это полицмейстер. Тут пристав увидел лежащие сбоку на лавке кузнечные клещи и про­ чие приспособления, потрогал их и спросил у Карамышева, приняв его по возрасту за главного: 17 ВЯЧЕСЛАВ СОФРОНОВ ОТРЕШЕННЫЕ ЛЮДИ