Сибирские огни, 2003, № 6

— А про то вы, мама, не знали, что долгов после батюшки почти на тыщу рублей осталось? Мы давеча с Андреем Андреевичем прикинули, как есть, тыща выходит. А товары еще он брал на пару с Михаилом, за них отдавать надобно. При­ казчику платить, подати разные. За дом наш больших денег нынче никто не даст, а взаймы брать тем более не у кого. Моя бы воля, так живите здесь, сколь требуется, да, видать, не судьба... — А Михаил что сказал? Поможет? — Ага, догонит и еще добавит. Михаил твой под опеку меня взять хотел, а как про долги узнал, то передумал. — Чего же батюшка не говорил нам о том? — спросила Катерина. — И сказал бы, так что с того? — начал говорить более спокойно Иван. — То-то он последнее время все невеселый ходил, — опять всхлипнула мать. — Когда же он успел таких долгов наделать? -—Наделаешь тут... — отодвинул от себя пустую тарелку Карамышев. — Со мной власти вон как поступили: был дом — и не стало. Спасибо вам, что приютили. — А вы, Андрей Андреевич, про деревеньку скажите, которую отец на вас переписал. Расскажите, каков уговор был промеж вас, — направил на него указа­ тельный палец Иван. — Чего деревенька? — опустил Карамышев глаза в стол. — Продал мне ее Василий Павлович, и все тут. У меня на то и купчая имеется. Моя деревенька. — Где же тогда деньги, что вы ему уплатили? — горячился Иван. ■— Скажите, чем вы ему плату внесли: серебром или бумагами какими? — Не твоею ума дело, чем я отцу твоему платил. А куды деньги те делись, то мне неизвестно. Может, ты их в Москве и спустил. — Ладно, пусть мое слово за мной останется, — со злостью выдохнул Иван, — забирайте Тоньку с собой, а ужо потом поговорим, поговорим... — Аты меня не стращай, видали мы таких! — взвился неожиданно Карамышев, и его тощее тело изогнулось, словно гусиная шея. — Собирайся, Тонюшка, завтра же и поедем. Пущай они тут остаются, — и он поднялся из-за стола. — Спасибо за хлеб- соль, хоть тем пока не корите. Пошли, дочь. — Чего вы ссоритесь? Ну, чего ссоритесь? — поднялась вслед за ним мать. — Чайку-то не попили, Андрей Андреевич, сейчас кликну, чтоб несли. — Не нужен мне ваш чай, свой дома попью, — сердито отозвался Карамышев. Антонина поднялась вслед за отцом и беспомощно смотрела то на него, то на мужа, не зная, как поступить. Встала из-за стола и Катерина, со слезой в голосе заговорила: — Что же ты, Вань, делаешь? И мать, и жену из дома гонишь? Одумайся, пока не поздно. Иван и сам понял, что наговорил лишку, но остановиться не мог, в нем просну­ лась неожиданно ярость на все и вся, и он, заскрипев зубами, выдохнул: — Да я бы рад по-доброму. А как? И дом, и лавку все одно за долги возьмут, сам я до лета подожду и сызнова на Урал поеду. А вас куда? — Что же теперь станется с нами? — вновь горестно запричитала мать. — Теперь только в богадельню одна дорога и осталась, — она обняла Катерину, и обе заплакали, вторя друг другу. Растерялся и Карамышев, увидя происходящее. Он подошел к Ивану и прими­ рительно похлопал по плечу, тихо сказал: — Слышь, Иван, не нужна мне эта деревенька, твоя она. Только куда я-то пойду, если и ее за долги заберут? А Тоне где жить? Ты у нас — что ветер в поле: сегодня здесь, завтра там. А семья? Семья как? О них думаешь? — Как же, думает он, — всхлипнула за остальными женщинами Антонина, за­ крывая лицо руками, — зачем меня замуж взял? Чтоб насмеяться? — Да помолчи ты, — пришикнул на нее отец, — без ваших бабьих глупостей разберемся. Веди их на кухню, Варвара Григорьевна, — попросил он хозяйку, — нам с Иваном поговорить надо. Когда они остались одни, Карамышев несколько раз прошелся по комнате, уб­ рал с капающей свечи воск, провел зачем-то пальцем по стене, оклеенной по-ново- 2 Заказ № 950 ВЯЧЕСЛАВ СОФРОНОВ ОТРЕШЕННЫЕ ЛЮДИ