Сибирские огни, 2003, № 6

ксо И Щ Я н о и ж < о н 3 л Он Ои Ж 148 Потом, придирчиво, с удовольствием осмотрев еще раз блестевшую после убор­ ки квартиру, разложил на тахте все привезенные подарки, долго размещая, уклады­ вая их то так, то эдак, чтобы было покрасивее, поэффектнее... Одел свой лучший костюм, ярко-синюю тонкую рубашку — она так выгодно сочеталась с посвежев­ шим загоревшим лицом! Долго, придирчиво выбирал галстук, примеряя, прикиды­ вая то один, то другой к тону рубашки, к темно-серому костюму. Выбрал, наконец, один, повязал, и тут в дверь позвонили... Сын! Он, не спеша, успев глянуть на часы (было без двух минут четыре), прошел в переднюю, открыл... Сын стоял на пороге. — Проходи! — сказал Стрельников, как мог, спокойно.— Молодец, не опоздал... Сын шагнул в прихожую и остановился, застыл... Стрельников шагнул к нему, неловко, порывисто обнял, прижал к себе. Сын не отстранился, но весь напрягся — Стрельников мгновенно почувствовал это. Но в нем уже росла, крепла уверенность, что на этот раз все будет хорошо, будет так, как им обоим, и Стрельникову и сыну, нужно. Обоим давно нужно! Все еще обнимая сына, обхватив за плечи, Стрельников провел его в комнату, непринужденно, весело бросил: —-Как видишь, у меня здесь ничего не изменилось! Все по-старому... Сын кивнул и опустил глаза... Он словно и не видел, не замечал подарков, разло­ женных на тахте. «А-а, была — не была! — отчаянно, с пересекшимся вдруг дыханием подумал Стрельников, и встревоженное, чуткое его сердце забилось чаще. — Чего я тяну?» — Вот, это — тебе... Посмотри и примерь! Там, в Турции, купил... Часа три по магазинам шастал. Сын наконец глянул на тахту, внимательно и остро глянул... Глаза его на миг блеснули радостью, мальчишеской, откровенной, не сдержанной. Он даже было сде­ лал шаг к тахте, порывистый, быстрый шаг, но вдруг остановился. Сказал, глядя под ноги, в пол: — Спасибо! Но не надо... Спасибо! У Стрельникова вдруг ослабли, сделались ватными ноги... Все рушилось, руши­ лось на глазах, прахом шло! И вдруг обида, злость жестким и тугим комком подкати­ ли к горлу, и Стрельников, чувствуя, что на глазах вот-вот появятся, брызнут слезы, заорал, не сдерживаясь, — не в силах уж был: — Да как это не надо!.. Что же ты со мной делаешь? За что ты меня так?! Слезы, обильные, непрошенные, редкие у мужиков слезы, и впрямь брызнули — он не мог сдержать их. Сын, вздрогнувший от крика Стрельникова, испуганно, пораженно взглянул на него, плачущего, и вдруг кинулся, обнял, тоже заплакав, уткнувшись ему в грудь... Мгновенно промокла, пошла темными пятнами стрельниковская рубашка, а сын просто захлебывался в плаче, почти в рыданиях, безудержных, безутешных и отчаян­ ных! Даже маленький, в далеком ныне детстве своем, не плакал он так, никогда не плакал! Слезы у Стрельникова мгновенно высохли — он теперь лишь пытался, как мог, утешить, успокоить сына... Потом они долго сидели на кухне, долго и неспешно ужинали — сын с аппети­ том уплетал все подряд, особенно налегая на любимые свои маслины... И говорили, говорили без конца! Обо всем, что было у сына, у Стрельникова все эти несколько лет, пока жили они порознь. Потом, словно очнувшись, опомнившись, глянули вдруг на стоящие на кухон­ ной полке часы. Одновременно глянули, словно по сговору, и рассмеялись этой синхронности. Было уже половина одиннадцатого. Стрельников, уже спокойный, совсем спо­ койный, счастливый, лишь выжидающе поднял брови... Сын понимающе кивнул. Он прошел в переднюю, к тумбочке, на которой стоял телефон. Стрельников не сдвинулся с места, сидел на кухне — ждал...