Сибирские огни, 2003, № 6

— Конечно, я, — и тесть посмотрел на него с некоторым недоумением. — А кто же еще? Лобов не ответил. Он подошел к мертвой жене, остановился возле нее и долго вглядывался в ее искаженные смертью черты. — Гена, — тихо позвал его тесть, — иди-ка сюда... Он подошел к старику. — Что, дядя Саша? — На вот, выпей, — тесть протянул ему полный стакан водки. — Легче станет. — Спасибо. Он выпил. Легче не стало. Но Лобов выпил еще. Внезапная смерть жены обру­ шилась на него, подмяла его сознание, и он долго еще не мог прийти в себя, отды­ шаться, одуматься. А тут еще эта ноющая заноза — чувство собственной вины... Хотя, впрочем, в чем он виноват? Разве он хотел ее смерти? Нет, конечно. Да, но ведь это ты придумал дурацкую затею с телеграммой, это же ты, никто другой!.. Именно в этот день она умерла, может быть, даже в тот самый час, в ту самую минуту, когда ты кричал в телефонную трубку из Москвы о ее мнимой смерти... Это все ты, гад, накаркал! Это ты, сволочь, мерзавец — ты сочинил ее смерть! И вот она умерла! ...В тот роковой для нее день она шла, прогуливалась по улице, ни о чем таком даже не подозревая, не думая, не догадываясь, а ты, ты, ты, подлец, ты кричал в это время в телефонную трубку на весь эфир, на весь белый свет... ты ей накликал, подлец, внезапную эту гибель!.. — Я не хотел этого, — прошептал Лобов, — не хотел, честное слово... — Да ты что, Гена? — обнял его тесть. — Кто же тебя винит, сынок? Лобов посмотрел на него с такой отчаянной тоской, с такой мольбой, что старик смутился и опустил глаза. — Дядя Саша, я не хотел!.. Тесть нахмурился. Ему вдруг показались странными эти слова, он почуял в них скрытое, недоговоренное покаяние — и старик невольно подумал: что бы эти стран­ ные слова могли означать? — Простите меня... простите... — Лобов вдруг опустился перед ним на колени. — Это я... я убил ее... Это я! ПЕС-БЕГУНОК Ненавижу эти коридоры. Ненавижу эти кабинеты. Никогда бы сюда не при­ шла, ради бабушки только. Городская мэрия, департамент по социальным вопро­ сам, ковровая дорожка. Мелкий чиновник с песьей мордой и незапоминающейся фамилией. — Вы меня не забыли? — спрашиваю. — Я приходила на прошлой неделе по поводу... — Помню, помню, а как же, — говорит чиновник и достает из папочки бумагу. — Вот ваше заявление по поводу пенсии вашей бабушки, а вот и положительная резолюция. Ваша просьба будет непременно удовлетворена. Ваша, вашей, ваша. — Когда? — В самое ближайшее время. — Ну, а более конкретно? — Позвоните завтра. — Хорошо. Спасибо. Я позвоню. Встаю, собираюсь его покинуть. Склонив набок голову, он улыбается и как-то странно смотрит на меня. Оскаленные зубы, раскосые серые волчьи глаза. Влюбил­ ся, что ли? Фу. На место. Выйдя из кабинета, спрашиваю у секретарши: 115 ЭДУАРД РУСАКОВ Ш Ш РАССКАЗЫ