Сибирские огни, 2003, № 6

з н и « зна § б =4 2 О 5 г >к я а я < я я о о я Я Я яя я а я В >я я Я я а < 98 Из затянувшейся прострации вывел его голос, звучавший не рядом, не вне, а где- то внутри него. Чей, кому принадлежал — мужчине ли, женщине — Перевалов не разобрал. Может, он и вообще был бесполый. Голос звал его. Слов было не разобрать, но Перевалов прекрасно понял их смысл. А сводился он к тому, чрезвычайно для него важному, что на старой квартире его дожидается сын. Он нашелся, он пришел... Перевалов сломя голову помчался на старую квартиру. Сына там не было. По квартире ходили чужие люди, распаковывали коробки и узлы, расставляли мебель. На его вопрос, не появлялся ли здесь молодой человек такой-то наружности, недо­ уменно пожимали плечами. И о том, куда делась женщина, жившая в этой квартире, тоже ничего не знали. Обмен был сложный, многоступенчатый... 17 И наступила для Перевалова новая эпоха, новая эра — бессемейного одинокого существования. Так уж выходило, что Перевалов никогда раньше не жил один. В детстве рядом были родители, в армейской казарме и студенческой общаге тоже говорить об оди­ ночестве не приходилось. Потом — своя семья, работа: домочадцы и сослуживцы, родственники, друзья и знакомые. Ходили друг к другу в гости, общались, перезва­ нивались, переписывались. Все это создавало питательную среду и атмосферу его жизни. С годами атмосфера становилась разреженней, а в последнее время и вовсе дух выходил из нее, как из проколотой футбольной камеры. Родители давно умерли. Единственная родная сестра жила на другом конце страны, и как-то не очень они роднились. Друзья и знакомые тоже постепенно исчезали с горизонта. Прошли вре­ мена, когда Переваловы принимали у себя и сами заглядывали в гости. Кто-то «забу­ рел» и стал чураться их, к другим идти с пустыми руками казалось неприличным, а что нести, если у самих с голодухи мышь в холодильнике повесилась? Теперь вот он один на один с собой в неродной, унылой, как мглистый день поздней осени, квартире. Хорошо, хоть его любимец, сибирский кот, с ним. Не стала претендовать на него супруга, посчитав, видно, что оба они ненужные, бесполезные существа — обуза для приличной женщины... Однако надо было выкарабкиваться, жить дальше. Этого требовал инстинкт са­ мосохранения. Но прежней воли к жизни уже не было. Внутренний стержень трес­ нул, тоска и усталость довершали дело. Душа опустела, как покинутый дом, и апатия стала верным спутником Перевалова. Ничего не хотелось ему делать. Тем не менее, инстинкт был еще до конца не сломлен и заставлял думать о хлебе насущном. Да и о коте, единственной теперь родной душе, не следовало забывать. На счастье Перевалова, в продмаге, кварталах в двух от его дома, освободилось место грузчика, и ему удалось туда устроиться, правда, после некоторых сомнений по поводу его немолодого уже возраста и подозрительно интеллигентной наружно­ сти, с какой, если ты не студент, таким делом обычно не занимаются. Кроме Перевалова, в магазине работали еще два грузчика. Один был ему почти ровесником, хотя в силу испитости и потасканное™ выглядел старше, другой, по той же причине, смотрелся ровесником, хотя был лет на пятнадцать моложе. Чувствова­ лось, что оба они хорошо спелись и спились, являют собой единый организм, с утра озабоченный тем, как поправить здоровье, а к вечеру — как дойти до полной конди­ ции. В процессе решения этих двух насущных проблем делали они и все остальное: разгружали продуктовые машины, подносили к прилавкам товар, убирали пустую тару... Непреходящие свои проблемы грузчики решали без особого напряга, можно даже сказать, виртуозно. У воды жить и воды не напиться — говорилось явно не про них. Главной их задачей было сделать утечку незаметной. Способов для ее решения