Сибирские огни, 2003, № 6

Так что их семейный тандем, несмотря на разнозаряженность полюсов, был до поры вполне органичным. А в силу того, что подобных союзов несть числа, то и типичным. Новые времена — новые песни. По-иному зазвучал сейчас их семейный дуэт. И чем хуже шли дела у Перевалова, тем меньше в дуэте оставалось гармонии, резче проявлялся диссонанс. Самого Перевалова теперь почти не было слышно, зато соло супруги становилось все злей и укорительней. В ее глазах Перевалов был виноват во всем: и в творившейся вокруг вакханалии, и в том, что из этого моря безобразия он, чистоплюй и замшелый ретроград, не сумел ничего нужного и полезного для своей семьи выудить. И чем дальше, тем явственней звучал в ее партии мотив презрения — презрения к слабаку и неудачнику. В глубине души Перевалов понимал, что это ее поведение — своеобразная защитная реакция. Женщина привыкла чувствовать под собой опору, и вот теперь, когда стены зашатались, а фундамент треснул, она инстинктивно отшатнулась, запа­ никовала и заметалась в поисках новой опоры. Но все равно было обидно, и с каж­ дым днем взаимоотчуждение усиливалось. А обиднее всего было то, что раскаляющейся злостью на него и презрением заражались дети. Только виноват ли он в том, что из нормальных обеспеченных детей превращались они в золушек, брошенных в поток мутной жизни? Сын пропал в этом потоке бесследно. Унес он в неизвестность и дочь с ее смуг­ лым принцем. Кто следующий?.. Следующей стала сама мадам Перевалова. С ней, как и с дочерью, случилось все внезапно. Для самого Перевалова, во всяком случае. Крупно ей повезло. Наконец-то счастливый билет выпал: нежданно- негаданно наследницей стала. Одна из ее тетушек, у которых жена Перевалова пона­ чалу, перебравшись в город из райцентра, квартировала, завещала племяннице ста­ ренькую однокомнатную «хрущобу» на окраине. Об этом Перевалов узнал, когда тетушку давно похоронили, а супруга его вступи­ ла во владение наследством. Сама она его в известность после того и поставила. И тут же предложила в «хрущобу» съехать, добровольно, по-хорошему оставив ей трехком­ натную квартиру. Дескать, получай свою долю и — прощай, расходимся, как в море корабли. Об оформлении и прочем пусть не беспокоится, она это берет на себя... Тяжелым, тягостным был тот разговор. Неприступной каменной глыбой стояла перед ним супруга. Словно и не было до этого четверти века совместной жизни. Она начала совпадать, или уже совпала, с нынешней жизнью, — догадался Перевалов и понял, что им, двум отрезанным от семейного каравая ломтям, больше не соеди­ ниться. Супруга (теперь уже бывшая) действительно все обтяпала быстро: и развод, и размен. Перевалов оглянуться не успел, как оказался в «хрущобе» времен первых лет панельного домостроения. Квартира была сильно запущена. Ни средств, ни сил на ремонт у покойной тетушки, видимо, не было. Беленые потолки мучнисто-серого цвета покрыла сеть мелких трещин. Обои во многих местах полопались, свисали клочьями. Эмалиро­ ванные раковины в ванной и на кухне облупились, давно потеряли всякий вид, смеси­ тели текли. Булыжного цвета линолеум на полу вышоркался кое-где аж до бетонных перекрытий. На электроплите непонятно какого цвета работала одна едва дышавшая конфорка. В квартире успел прочно поселиться нежилой дух. Оставшаяся здесь по­ лувековой давности старомодная обветшавшая мебель — гнутые скрипучие стулья, продавленный диван, металлическая кровать с панцирной сеткой, буфет, комод да плешивый ковер над койкой только усугубляли мертвенность запустения. Впрочем, Перевалов был настолько шокирован новым поворотом судьбы, что не только разглядеть, понять-то долго не мог -— где он и как сюда попал. Несколько дней провалялся на диване, тупо уставясь в потолок. Он ничего не видел, не слышал, не воспринимал. 97 АЛЕКСЕЙ ГОРШЕНИН НЕСОВПАВШИЙ (АНАТОМИЯ САМОУБИЙСТВА)