Сибирские огни № 5 - 2002

ВИОРЭЛЬ л о м о в >< £2 ш е; о Ш л § и его к себе. Многие портреты сегодня достаточно пошлы, то ли из-за руки художника, то ли из-за лица, а скорее души модели, то ли из-за дурацкой бравады, которая пропи­ тала всю жизнь. А вот в старинных портретах этой житейской пошлости нет. Видно, она растворилась без остатка в годах. Дрейк стал с интересом разглядывать портрет и вдруг понял, что интерес его не пустой, и не связанный только с тем, что он напомнил ему о былом, а рожден стран­ ным чувством, какое возникает, когда разглядываешь собственные фотографии, сде­ ланные много лет назад. На портрете был изображен мужчина средних лет, а в глазах его странным образом художнику удалось передать сразу и восторг, и муку. Видимо, эффект возникал от блестящих пятнышек в уголках глаз. Но отчего иные люди также излучают свет? Тоже от каких-то своих пятнышек? Вряд ли. Свет идет из глубин их души. Выходит, и у портрета есть душа. Где она? Она, скорее всего, в его тайне, в его истории. Нет, это именно тот портрет, что висел в кабинете Челышева. Федор поинтересовался у экскурсовода, чей это портрет, кто художник, и как портрет попал в картинную галерею. Худой пожилой мужчина чуть устало расска­ зал ему о том, что это портрет неизвестного мужчины неизвестного художника кон­ ца шестнадцатого века. — И неизвестно, как попал к вам? — спросил Федор. Видимо, Рамон Карлович сам принес его сюда. А куда делись еще три портрета? — Совершенно верно: и неизвестно, как попал к нам. — Но художник— испанец? — Да, скорее всего— испанец. Во всяком случае, чувствуется испанская школа. Вот видите... И тут есть часть подписи «..н Ферн...», «Дон Фернан», скорее всего. Он у нас пока так условно и занесен... — экскурсовод вдруг стал присматриваться к Федору. — Это ожог, — сказал Федор. — В танке. -—Вы удивительно похожи на этого дона Фернана, — задумчиво произнес экс­ курсовод. — Да? — удивился Федор, поблагодарил его и вышел из галереи. День был никакой, потому что воскресный, а перед этим никакая ночь, мыслей никаких, жела­ ний тоже. Ничего удивительного: таких дней в жизни много. Лида с утра занялась стиркой, а он пошел проконопатить паклей пазы в лодке. Он дошел до речпорта, потом до своей лодки. Работы было на час. Федор заглянул в магазинчик, открытый еще зимой. Его можно было тогда же зимой и закрыть, так как в нем было все то, что было и везде, то есть, ровным счетом— ничего. Стоял он на отшибе, покупателей было мало, так что работа— зашибись. Хоть самому в грузчики иди. Федор никогда не гнушался тяжелой физической работы. Кто-то возился за занавеской, и Федор, скользнув взглядом по полкам, поворотил уж было идти прочь, но тут из-за занавески выглянула продавщица и спросила: — Вы что-то хотели купить? — Нет, благодарю вас, — ответил Федор и застыл пораженный. Перед ним была Фелицата! Продавщица улыбнулась. — Так вам чего? — Того, — Федор ткнул на печенье. — Полкило. — Это галеты. «Неужели не узнала?» — зашумело у Федора в голове. Он смотрел, как продавщица черпает совком печенье, поправляя чашечки ве­ сов, и соображал, сколько же сейчас Фелицате должно быть лет. — Что вы так смотрите на меня? Так улыбаются тридцатилетние! Она ловко скрутила из куска плотной бумаги кулек и всыпала в него печенье. — Сахар нужен? Есть рафинад, — она протянула Федору кулек. — Пожалуй, да, — его рука коснулась руки продавщицы, щелкнул разряд.