Сибирские огни № 5 - 2002

ВИОРЭЛЬ ЛОМОВ СОЛНЦЕ СЛЕПЫХ Возле дверей сидел старик не от мира сего. У него вся жизнь пролетела, как один сегодняшний день, и день сегодняшний для него был, как день вчерашний. От куска хлеба в полиэтиленовом мешочке старик отщипывал крошки и бережно отправлял их в рот. Долго, сосредоточенно жевал, кивая головой, как бы оценивая вкус. Когда старик съел весь кусок, он выбрал крошки из пакетика и аккуратно свернул его. Потом бледными узловатыми, но очень крепкими пальцами собрал с пола упавшие крошки и отправил их в карман. Трапезу свою он запил водой из стеклянной бутыл­ ки. А может, и не водой. Заткнул горлышко половинкой пробки, надел кепку и, опер­ шись подбородком на, естественно, самодельный посох, устремил свой взгляд в не­ изведанные дали, спрятанные, как оказалось, в стене вагона, и задумался. Напротив него сидели подростки, самые настоящие салаги. Они смеялись всю дорогу, рассказывая друг другу что-то ужасно смешное. Им жить смешно, и жизнь их смешна. И голоса их ломались, как их судьба. Но старик, казалось, вовсе не заме­ чал их. Может быть, они были для него, как его молодость, всего лишь тенями про­ шлого, но никак не будущего, от которого он уже ничего не ожидал; а звуки их голосов были лишь звуками, которые сопровождали его всю жизнь, и потому были безразличны ему. Когда человек наперед знает то, что произойдет, что скажут или как поступят, ему не интересно, что произойдет, что скажут и как поступят, ему это все равно, ибо он знает нечто большее, чем знают все остальные, которые бестолково говорят, бестолково поступают и бестолково тычутся на квадратном метре собствен­ ной жизни. Чем не то же дерево? Скажем, вяз или орешник. Любой подойдет и спилит. Или обольет мочой. Один раз только он вдруг изрек в пространство: — Не путай работу с пьянкой, пьянку с любовью, любовь с работой! — и вспом­ нил что-то забавное, что для пацанов было еще до новой эры. Пацаны подтолкнули друг друга локтями и заржали, как могут ржать только безмозглые пацаны, за которыми будущее. Они временами пытались морщить свои щенячьи лобики и сводить в поисках мысли переносицу, но лобики не морщились, переносица не сводилась. А со всех сторон летят слова, обжигает шепот, оглушает вопль. — Бабку нашу отмутузили в подъезде вместе с собакой! Руку сломали, а псу ухо порвали! — Чего ты хочешь, когда могилы и те оскверняют вандалы! Стоит людям собраться вместе, хотя бы этим пацанам, им достаточно для об­ щения десяти процентов интеллекта, а еще важнее, души каждого. Если же и до этого в каждом из них было не больше десяти процентов интеллекта и души нор­ мального человека, то одного процента вполне достаточно, чтобы ночью пинать ногами старушку с ее старым псом или перевернуть на кладбище могильные пли­ ты своих отцов. — Позвольте, никак это вы? Капитан?! — раздался вдруг от входа голос, принад­ лежащий энергичной женщине в годах, не расстающейся с трибуной и табаком. На ней были кимоно и шляпа. — Молодые люди, позвольте! — она смахнула одного из них с сиденья, но тот тут же втерся между двумя своими приятелями. — Это вы!— она захохотала, на удивление лучистым взглядом оглядывая всех вокруг. — Нет, кого я вижу, вы, капитан?! Привет! Живы еще? Как я рада, кэп! Сейчас подойду! — она помахала рукой двум ученым дамам, увязшим в филологии арабского Востока и утопившим в ней даму в трико. — Не желаете, Анна? Ключевая, — старик, вытащив зубами половинку пробки из бутылки, протянул ей воду. — Аква краната. — Нет, это вы! — Анна не верила своим глазам. — Да, это я, — с достоинством ответил человек, которого она упорно называла «капитаном». — И уже скоро как восемьдесят лет. Водка, — удивился он, допив воду из бутылки. — Не напоминайте мне о моем возрасте, кэп, это нетактично. Куда путь держи­ те, к каким сокровищам?