Сибирские огни № 5 - 2002

Итак, воюем. Скоро хорваты в наступление поперли, сербы покатились назад. Мы с Серегой все удобный час выбирали, чтобы махнуть опять к своим, но пока не получалось. Не знаю, чем бы кончилось это наше сидение, но как-то хорватская разведка прошлась по сербским тылам и притащила в лагерь четырех «языков». И среди них двух казаков, с которыми я вместе и в Приднестровье воевал, и на Кубани горилку пил, и в Сербии хлеб делил. Васю с Митькой. Они тоже меня увидели. Митька сначала хотел что-то крикнуть, а потом скри­ вился и отвернулся. Разведчики их тут же в штаб на допрос повели к полковнику Бегичу. Что из себя представляет этот Бегич, я уже хорошо знал. При допросах пытками не брезговал, с сербами — и с военными, и с мирными — обращался, как со скотом. Бритый такой наголо детина, словно абрек. Позже Бегич нас к себе позвал. Сидел в палатке и прямо с ножа тушенку жрал, будто у него от допроса аппетиту прибавилось. — Значит так, — сказал он и медленно, как Вий, взглянул на нас. — С сербами мы сами разберемся, а вот русских вы завтра впятером перед всем полком расстре­ ляете. На этом ваша проверка будет окончена. И ножом махнул по направлению к выходу. Боже мой, что же они с пленными сербами вытворяли! С одного кожу живьем содрали, и он кричал так, что если бы не охрана, я в тот же миг куда-нибудь подальше рванул. Но кончился, бедолага, быстро — или болевой шок наступил, или сердце не выдержало. А второго, на манер римских легионеров, на кресте распяли и в «дартс» играли ножами, пока он кровью не истек. После этого у меня, да и Сереги, весь инстинкт самосохранения кончился. Но­ чью мы перекололи оуновцев, что наших станичников охраняли, и махнули к своим через линию фронта. Пока шли, да Ваську по очереди тащили (ему здорово искалечили ногу), Митька все крестился, будто комаров отгонял. -—Я ведь думал, что вы нас завтра кончать будете, — повторял он. — Нам так полковник сказал. И от этих слов ком стоял у меня в горле, и не было глотка водки, чтобы избавить­ ся от него. С трудом, но добрались до наших. Повинились. Сербы нас сначала хотели к стенке прислонить, да атаман не дал. Тихонько отправили нас обратно в Россию, от греха подальше. Так я опять оказался в Москве. Чечня. 1996 г. Москва сильно переменилась. У меня уже было с чем сравнивать, насмотрелся и на Югославию, и на Австрию. Так вот, и здесь стало не хуже. Товары те же, реклама та же. Только Cepera со мной на этот раз не остался. — Ну ее, — сказал он, — эту Москву. Не хочу. У тебя здесь хоть дочь есть, а я о^ин, как пес. Поеду-ка я лучше опять к станичникам. Больше не к кому. Заслуги мои за Ваську и Митьку там зачтутся. А ты бывай, как знаешь. Мне бы Наташку повидать, позвонить ей по крайней мере. Но что-то во мне сломалось во время сербской кампании. Будто вымазался весь в крови по самые уши, и не отмыть уже эту кровь. И я запил. Да и не только запил. Колоться начал. За пару месяцев превратился почти в животное. Так бы и сгинул на какой-нибудь по­ мойке, но опять выпал случай... Квантришвили к тому времени уже в живых не было, правда, оставались его бойцы. А с Финном, думал я, расстался уже навсегда, но Москва хотя и большой город, а все по одним улицам ходят. ВЛАДИМИР КЛИМЕНКО ‘З&Щ ОДИССЕЯ КАПИТАНА ВЛАДА