Сибирские огни № 5 - 2002

кальный центр, то в маленький переносной телевизор, повторяя только одно слово: «Сколько?» Юсуф смеялся, я видел это, хотя лицо его оставалось непроницаемо серьезным, растопыривал пальцы, тряс тряпьем и щелкал клавишами. Я обреченно махнул ру­ кой и тут же Юсуф выставил бутылку «Особой пшеничной» с этикеткой, какую можно тогда было встретить только в валютных магазинах, и припечатал к столу банку красной икры. — Пей, ешь, — говорил он. — За водку платить не надо! Когда я увел Павлика из лавки, тот шел, покачиваясь, но крепко прижимая к груди пакет с фирменным джинсовым костюмом. В другой руке он нес заветный двухкассетник. — Приходи всегда, — напутствовал его Юсуф. — У меня без обмана. Хочешь видик, хочешь девочку, все будет путем. — А что, можно и девочку? — встрепенулся Павлик. — Пошли, пошли отсюда, — тащил я его от лавки соблазнов. — Только девочки тебе не хватало. Через месяц поедешь в Союз лечиться. Перед подругой, которая дома осталась, не стыдно? Но Павлик уехал в Союз раньше, только я тогда об этом не знал. До вечера день прошел в обычном режиме. Единственным разнообразием стал приезд журналистов. Но это развлечение было не для меня. Кое-что писать тогда о боевых действиях наших частей в Афганистане стало дозволено, и тонкий ручеек представителей начавшей становиться демократической прессы потянулся на юг, как тогда говорили — в «горячие точки». Я же эту войну «точкой» не считал, дозиро­ вать информацию не собирался, и чтобы не ляпнуть чего-нибудь лишнего с трудом отбоярился от нахальной девицы в очках. Сопровождающий девицу фотокорр по­ пытался пару раз щелкнуть своим новеньким «Никоном», но я выразительно, так чтобы никто не видел, дал отмашку рукой. И фотокорр понял, стушевался, зачехлил «Никон» и отбыл в сторону штабной палатки снимать высшее начальство, а заодно и хватить стопарик с щедро накрытого по такому случаю стола. Журналисты остались ночевать в расположении полка. За мной ближе к вечеру забегали ребята, звали принять участие в банкете. Старший лейтенант Муртазаев, из наших узбеков, хвастался, что обязательно «снимет» щуплую москвичку из каких-то «Новостей», он, мол, с ней уже договорился провести ночь в обмен на трепотню о захватывающих эпизодах военной жизни, но я никуда не пошел. У моей роты— мы стояли в некотором отдалении от основных сил полка— под охраной находились два заправленных под завязку бензовоза, перегонять их вплот­ ную к палаткам было неразумно, и я еще раз перед сном обошел посты, сказал, чтобы Загорулько разбудил меня в пять утра, посмотрел в одиночестве по «видику», как Рембо крушит врагов во Вьетнаме, илег спать. Перед этим покурил еще на плацу под апрельским холодным небом и видел, как где-то на северо-западе полыхают зарницы и оттуда доносятся слабые громовые раскаты. Похоже, Юсуф был прав — будет дождь. Никто тогда никто, кроме высшего, конечно, начальства, не знал, что вот-вот начнется Хостская операция. Проснулся я от какого-то звериного вопля и даже не сразу понял, в чем дело. Через секунду до меня дошло, что орет Загорулько, кроет в мать-церемать. А еще через секунду в палатку ввалился он сам: рот перекошен, на шее вздулась вена тол­ щиной с палец, рожа красная. Я автоматически посмотрел на часы — 4.25 — до назначенного времени еще полчаса. Почему-то об этом мелькнула первая мысль, а потом понеслось. Загорулько ревел и тыкал кулачищем куда-то в сторону, мычал, как пьяный — обкурился, что ли? — но тут до меня дошло. Дошло до меня, что случи­ лось нечто из ряда вон... По стенам палатки метались багровые тени, отчетливо слышался рев пламени. Я оттолкнул от входа Загорулько и выскочил наружу. Бензовозы горели. В детстве как-то мне довелось видеть ночной пожар в дерев­ не. Тогда загорелись сухие громадные стога сена. Говорили, что от грозы. Было ВЛАДИМИР КЛИМЕНКО з в ч Е ОДИССЕЯ КАПИТАНА ВЛАДА