Сибирские огни № 5 - 2002

НИКОЛАЙ ВОЛОКИТИН ПОСЛЕДНИЙ ЧАЛДОН — Я, Константин свет Панфилыч! И будь после этого Турпан уже не Турпан. А тебе спасибо за информацию. И не переживай, ибо все будет о’кей, как сказали бы наши с тобою собратья — аборигены Чукотского полуострова. Поезжай, лови с богом своих карасей! Котя Лунгин растерянно помотал головой, бочком влез в свою лодку, оттолк­ нулся и, оглушив округу ревом мотора, умчался. — Что это за монинские самоловы? — А? — очнулся Толян. — Моня Монин, то бишь Монин Мамонт Максимович — местный бизнесмен-воротила. — Чем занимается? — Бес их знает, чем они все сейчас занимаются... Магазины с киосками содер- жут. Торгуют. Воруют да продают... — Ну? — Чего тебе — ну? — А Афоня Яичников? — А Афоня Яичников — его личный шофер, урка из урок, браконьер из брако­ ньеров, хапуга из хапуг, прохвост из прохвостов, связанный черт-те с какой шантра­ пой. Зачем тебе это? — Просто. Что ты так беленишься? — Я не беленюсь, — поправил он меня уже спокойно и ровно. — Я просто слегка недоумеваю и слегка возмущаюсь. Хотя... Хватит базарить. Поехали прове­ рять переметы... Ерши, матерые, зрелые, попадались почти на каждом крючке, и мы возились неприятно долго, отбивая рыбу от снасти о борт обласка. — Будет ушица, ой будет! — плотоядно радовался Анатолий, и вдруг... И вдруг последний перемет не стал легко поддаваться нашим усилиям. Он был за что-то зацеплен. За что? За корягу? Мы с напряжением потянули тетиву на себя и на одной из отводок вытянули другую тетиву совсем другой снасти. — Оп-па на! Самолов! До сей минуты я сомневался в сведениях Лунгина, но тут сомневаться больше не приходилось— то действительно была страшная ловушка с длинными, крупными и сверкающими, как стекло, крючьями. — Осторожней!— закричал Анатолий. — А то с непривычки напорешься! — и стал собирать самолов в обласок. — Вот гадюки поганые! Ну попадись вы мне... К счастью, стерляди не было. Или снасти недавно были проверены, или рыба не шла вообще. Выбрав из воды весь самолов, Толян опустил перемет и принялся разматывать находившуюся постоянно при нем на рыбалке кошку — тупой якорек на длинной бечевке. — Ты что? — уже обо всем догадавшись, схватил я его за рукав. — Сейчас мы все пески проскребем! — кричал он, не слыша меня и не слушая. — А может, не надо, Толя? — взмолился я, прекрасно понимая, что может про­ изойти, если появятся ненароком крутые хозяева самоловов. Слыхивал я, что бывает нынче за подобные действа с такими, как мы.— Все равно ничего этим не добьешься, все равно вся страна изворована, переворована, и горит все синим огнем. —Мне не надо, тебе не надо! А кому надо?! — заорал Толька, продолжая свое. Вскоре кошка была сброшена в воду. А еще спустя какие-то минуты мы зацепи­ ли второй самолов. Потом третий, четвертый... В общей сложности мы их собрали около дюжины. Когда закончили, была уже ночь. Все это время меня колотило, как на промозглом ветру, казалось, что сердчишко вдруг не выдержит напряжения, выпорхнет из груди и умчится во тьму. И как же я был рад, когда Толян стал заодно снимать и свои переметы, а потом велел мне залить остатки костра и собрать в обласок наши вещи.