Сибирские огни № 5 - 2002

ВИОРЭЛЬ л о м о в № СОЛНЦЕ СЛЕПЫХ польдовной, которая на все имела свою точку зрения, а воспитательный процесс с высот учебного открыто называла профанацией. — Нам трудно с ней найти общий язык, — вздыхала Анна Семеновна. — Мы с нею даже мыслим разными полушариями: я северным, а она южным, — а потом добавляла: — На Руси испокон веку три зверя было — Хмарь, Хмурь и Хмырь. Появился четвертый — Ядвига Леопольдовна. И если внешней стороной Анны Семеновны был непрерывный бенефис, то внутренней — перманентная влюбленность, причем не как у чеховской «душечки» — от себя, а совсем наоборот — к себе. Она влюблялась, во-первых, в мужчин моложе и даже много моложе себя, во-вторых, влюбляла их в себя до безрассудства и, в-третьих, не брала в голову их проблемы, а, напротив, сваливала на их головы свои. Разумеется, она не превращала их всех, как волшебница Цирцея, в свиней, так как многие из них в метаморфозах не нуждались. Когда улетучивался флер первой влюбленности и замечались отнюдь не первые морщины на шее волшебницы и ее золотые зубы, и когда совершенно переставало интересовать, а что же у нее в ее бессмертной душе, они и бросали свои амурные затеи. Впрочем, Анна Семеновна бросала их за день до этого. Много семейных устоев и крепостей рухнуло под безу­ держным напором этой женщины, но при этом она не распылялась на очередных бастионах и редутах, а в их покорении только обретала силу и черпала энергию, поскольку ей сопутствовала одна лишь победа. Если быть точным, в последний раз это случилось лет пять, может, семь назад. Одно обстоятельство смущало Анну Се­ меновну: предмет любви часто оказывался неодушевленным. В молодости она дня не могла прожить без мужчины — во всяком случае, в зрелые лета об этом было приятно вспомнить. — Это же так естественно, — объясняла она. — Я женщина, и мне нужен муж­ чина. Для чего? Для того единственного, что он может хорошо делать. И это — единственное, что от него требуется. Все прочее может быть хобби. «ВеаП ро851(1ете5»7. Действительно, мужчина был нужен ей такой, какой он есть: простой, как трам­ плин или сцена, как батут или трибуна, от которого она могла оттолкнуться, на кото­ ром могла поплясать или попрыгать, с которого могла произнести пламенную речь. Мужчины все терпели от нее, так как она ни на кого не была похожа из их куцего «списка любви». Она была как танец в Севилье. О ней ходили легенды. В нескольких областях Союза Анне посвятили стихи и песни, а один композитор, в прошлом удар­ ник, даже кантату с преобладанием ударных инструментов и посвящением: «Тебе одной, Анна». Так когда-то в маленьких государствах Древней Греции, в одном за другим, возникал миф о богине любви Афродите. Обычно, когда у женщины остается мало жизненных сил, она начинает отчаян­ но прихорашиваться, чтобы было удобнее сцапать мужчину вблизи, а не на бегу. Подобная тактика была совершенно чужда Анне Семеновне, хотя и губы у нее были всегда ярко-красными, особенно нижняя, линия бровей поднята росчерком черного карандаша, на щеках был наведен опять же губной помадой и пудрой румянец, воло­ сы окрашены басмой. Она любила выпростать из-под длинной юбки довольно изящ­ ную ножку тридцать седьмого размера и воскликнуть: «Вчера я едва не отбросила копыта!» — и ножкой верть-верть туда-сюда. Годы, совершенно не затронув души Анны Семеновны и не истратив ее боево­ го потенциала, увы, порядком потрепали лицо. Лицо ее предательски выдавало при­ сущий ему возраст, хотя, надо сказать, и с поправкой на десять лет в сторону девиче­ ства, превратившегося уже, увы, в некую мнимую величину. Когда на кафедре (а кафедра была исключительно женской, если не брать во внимание одного доцента и двух ассистентов-мужчин) заходил разговор о морщинах или цвете лица, Анна Семе­ новна брала зеркало, стягивала ладонями к вискам и ушам кожу на лице — получа- 7 Счастливы обладающие.