Сибирские огни № 5 - 2002

НИКОЛАИ ВОЛОКИТИН д о Ь п о с л е д н и й ч а л д о н садика, но вот врачом, каким он только что себя показал, — никогда. Ну, Толька, ну, Толян, ну, полуказак, полуостяк из древнего рода Турпанов! Вот только теперь я, может, по-настоящему его и узнал! — А ты молодец, — похвалил, поднимая рюмашку. — А ты сомневался? — в тон мне, не скрывая довольства, усмехнулся Толян. — И все-таки мне странно, что у тебя дома инструменты, лекарства... Он посерьезнел. — Я, Коленька, медик. А медику никто не дал права, как тебе, литератору, рабо­ тать лишь только по вдохновению. Медик днем и ночью, в будни и в праздники на вахте, а значит, всегда должен пребывать во всеоружии, как солдат на посту. Я, паря, даже с похмелья, даже с температурой под сорок не имею права никому сказать: нет. А посему... А посему, Николушка, мечта у меня: не только иметь на дому весь инст­ румент и лекарства, но и оборудовать здесь кабинет на тот случай, очевидцем кото­ рого ты сегодня сподобился быть. Я рассмеялся: — Чтобы расслабленно беседовать со всеми больными, как с Пронькой? И когда ты только нахватался этих словес, типа пасть, паяльник, бухать? Раньше я за тобой подобного вроде не обнаруживал... Толька моего веселья не разделил, нахмурился даже. — А вот когда я, миленький, у хозяина торчал, то бишь подвизался в зоне, тогда и приобрел сей багаж. И так он ко мне, паря, прильнул, что ни туды, ни сюды. Дурное дело нехитрое. Не приведи Бог никому гостить у хозяина в зоне. — Прости! — А! Чё ты, как красная девка... Он поднялся, отошел от стола, притулился к окну и долго вглядывался в серость его стекол, исходящих будто слезами. Мне почудилась в нем нервозность, или это было просто так, наваждение? Нет, не наваждение. Толька действительно нервничал. Ладонь его то суетилась, скрипя по стеклу, то сжималась в кулак. Он вроде бы давно уже ждал кого-то еще. Но кого? И зачем? Калитка звякнула, как всегда, неожиданно и, как всегда, немного громче, чем надо. Толька побледнел и быстро вернулся к столу. В горницу ветром, лишь по инерции, для блезиру, стукнув в тяжелую дверь, ворвалась эффектная, в фиолетовом броском костюмчике молодая женщина и схо­ ду кинулась прямо ко мне. —-Ко-о-люшка! Коля-а! Я в замешательстве вскочил, тут же ощутив на себе ее тугие сильные груди, цепкие руки, все здоровое гибкое тело, и только через определенное время увидел лицо. И знакомое, и незнакомое. Конечно, ее огромные глазищи невозможно было не узнать. Но вот щеки, губы были не такие уж полные, сдобные, как когда-то в девичестве, они чуть истончились, опали, и коса куда-то девалась, вместо нее почти закрывала брови игривая челка, а по плечам вились тяжелые локоны. Да и в глазах виделась уже не прежняя веселая без­ заботность и некая надменность от осознания своей красоты, а нечто печальное, горьковатое, хоть и глубоко укрываемое. Но все равно это была она. Регинка... Реги­ на Исаевна свет Градиевская. — Господи!— не удержался я от комплимента, хотя никогда не был специалис­ том по оным.— Ты стала еще прелестней, чем раньше! — Не ври! — засмеялась она и слегка мазнула своими длинными холеными пальцами мне по лицу, что означало, видимо, и удовольствие и благодарность. — Еще днем была извещена о твоем появлении здесь, да вот все не могла удосужиться. Работа, Коля, работа. Уж извини!