Сибирские огни № 5 - 2002
НИКОЛАЙ ВОЛОКИТИН ПОСЛЕДНИЙ ЧАЛДОН — Турпанов?.. — Я! — новичок встает и, оглядывая сразу весь класс из-под насупленных тяже лых бровей, не произносит больше ни звука. На его смуглых щеках — неестественно нежный, почти девичий румянец, что говорит о неистовом волнении новичка, а в глазах... нечеловеческое упрямство и озорство. — Я! — повторяет он громко, почти по-военному. — Та-а-ак... — понуждает парня к дальнейшему разговору тишайшая Надежда Васильевна, разглядывая его уже с откровенным любопытством и интересом. — Имя и отчество? —-Анатолий Петрович. — Год рождения? — Тридцать четвертый. — О-о-о!.. У-у-у!.. — гудит класс, особенно его женская половина, хотя гудеть вроде нечего: по случаю послевоенного времени в школе полно так называемых переростков. А Надежда Васильевна улыбается: — Что ж вы так запозднились-то, Анатолий Петрович? — Обстоятельства, — отрубает Толян. — Именно? — А вот это не для всенародного озвучивания, извините меня! — Ну-ну-ну... Извиняй... В ваших данных записано, что родителей нет... Просто умерли? Погибли на фронте? — Умерли. Но... не просто. — Экий вы, право... Вы приехали к бабушке и живете у нее? — Так точно. — Она — опекунша? — Что значит — опекунша? Она — бабушка! — Хорошо... Фамилия, имя, отчество бабушки? — Турпанова Пелагая Пантисовна. — Национальность? — Чья? Пелагеи Пантисовны? — Ваша, Анатолий Петрович! — Чалдон,— спокойно отвечает Толька. Стоит мгновение, выпятив подбородок, и уточняет: — Нарымский чалдон. — Но это не национальность,— пожимает плечами Надежда Васильевна. — Национальность!— не соглашается, даже сердится парень. — Мои предки- казаки имели честь слить свою кровь с кровью сибирских аборигенов из рода Турпа нов... Вы знаете, что такое турпан? Дебелая Надежда Васильевна растерянно хлопает тугими ресницами... — Турпан, — снисходительно поясняет новичок,— это крупная северная ныр ковая утка, употребляющая животную пищу, главным образом рыбу. А мы, нарым- ские чалдоны, всем известно, за счет рыбы в основном и живем. — Но вы же прибыли к нам, насколько мне известно, с Кавказа?.. — перебивает Надежда Васильевна. — Ну и что? — дерзко смотрит Толька на «классную», ожидая новых вопросов, но в это время раздается звонок. Он гремит требовательно, оглушающе сильно, сби вая и комкая затянувшийся диалог учительницы с учеником. — Не урок, а цирк натуральный, — как бы сама себе говорит Надежда Василь евна. — Между прочим, цирк — это зеркало жизни,— глубокомысленно, даже по учающе изрекает Толян. — Что-о?!— глаза Надежды Васильевны готовы лопнуть от изумления, но у молодой умной женщины хватает воли и такта воздержаться от каких-либо дальней ших слов и покинуть класс с достойной улыбкой.
Made with FlippingBook
RkJQdWJsaXNoZXIy MTY3OTQ2