Сибирские огни, 1927, № 6

XI. В полночь Катерина разбудила мужа: — За бабушкой поезжай скорее. Она лежала по средине Анфимовой боковушки. Глухие стоны ее услышал только рыжий кот на печи; он спрыгнул, подбежал к больной и, назойливо мурлыча, потерся о ноги ее. Живот Катерины резало, как ножом. Лихорадочные глаза ее блуждали по черному потолку. — Господи, за что мука такая?—стонала она.— Говорят, которые жен­ щины легко родят, а я... Ночная тишина пугала. Ей казалось, что тело ее перенеслось в глубо­ кую и холодную яму, куда не доносился голос человека и не доходил солнеч­ ный луч. Она думала, что вот сейчас остановится сердце, и никто не будет знать, что Катерина умерла. Она чувствовала безысходность, окружившую ее. Не видела обратного пути из черной ямы: стальной потолок сомкнулся над ней. Катерина подумала, что дышит она последние минуты и ей жаль стало себя и почему-то жаль Федора. Тело ее катилось вниз, голова кружилась. Еще одна маленькая ступень­ ка—и вечная тишина небытия, казалось ей, поглотит ее... Мысли эти пугали Катерину, и она повторяла болезненным голосом: — Господи... Ей хотелось встать сейчас, выбежать из этой ямы и крикнуть так, что­ бы услышали все: — Не хочу умирать! Она прикрыла глаза рукой и простонала: — Не встану я... Страшно как. Ой! Бабушка Аксинья сбросила шубу в кути, сгорбившись, пробежала в бо­ ковушку. Сидор чиркнул спичкой по коробке. Старуха зашипела: — Что ты делаешь?.. Не надо... Нельзя... Шопотом читая заговоры, ощупывала огромный живот Катерины. — Иди сюда,— крикнула в куть. Сидор неуверенно, будто сомневался в наличии пола в боковушке, пере­ ступил порог. — Шагай через живот три раза,—морщинистые, как старые тряпки, гу бы старухи продолжали шептать заговоры. Стон Катерины становился глуше и болезненней, голос ослабевал и звучал, как из погреба, точно горло ее забрасывал кто-то мелкой землей. Сидор сидел в кути, навалившись на печь. Когда жена стонала протяж­ но, он быстро приподнимался на стуле, будто готовясь броситься на невиди­ мого врага. Ему казалось, что внутри его обрывается что-то тяжелое и какая- то холодная масса заполняет грудь. Шел серый и непогодистый рассвет. Ветер, помахивая хвостами снеж­ ными, выл в трубе. Сидор, пропустив в горницу вторую старуху, тяжело хлоп­ нулся на стул. Он почувствовал, что в груди его натянута тонкая струна. Кто- то невидимый пилит ее стальным смычком. Струна ужасающе визжит, дро­ жит под смычком, от этого трясется все тело Сидора — Не вынести ей.— Острым клином врезалась в голову пугающая мысль. Сидор, дрогнув, спрятал голову в воротник тулупа. — Поперек ребеночек-то,—открыв дверь пробурчала старуха.— Стрях­ нуть бы надо...