Сибирские огни, 1927, № 6

Повернувшись, она сорвалась с кровати, рванулась вперед, но Сидор дер­ нул за длинные косы, обмотанные вокруг руки. — Сказывай, сука, от кого?—прошипел он. Катерина крикнула во весь голос. Холодные пальцы снова сжали ее горло. В соседней комнате стукнула о пол опрокинутая табуретка. Широко распахнутые двери хлопнулись о стену. Федор, набежав на брата, свалил его и сжал руки в локтях. Два шипя­ щих и брызжущих слюной человека покатились по полу. Катерина, покачиваясь, ползла к двери. В маленькой горнице она раз­ метнулась на полу и вскоре заснула. Феклиста смотрела на нее прощающим взглядом желтых глаз. Братья стояли в углу, свирепо посматривая друг на друга. — Она моя жена... имею право,— хрипел Сидор. Федор говорил возбужденно и угрожающе: — Женщину в обиду не дам. Большевик сознательный!—он брезгливо улыбнулся.—Ты в три-то года так прожил? Она не монашка и не старуха. Сидор упал на кровать и прикрыл голову подушкой. Кусая губы, он ру­ гал себя: — Собака... Подлец... Зверюга. Поругал бы и все, а то... С каждой минутой он все глубже проникался сознанием, что жена не виновата, а виноват тот, чей ребенок. — Узнать бы... на куски разорву! VII. Хозяйство братья разделили поровну. В большой комнате поставили те­ совую стенку. Сделали отдельный ход во вторую половину дома, где жил Фе­ дор. Ограду разгородили на две половины. Вражда между ними возрастала. Встречаясь на улице, они проходили мимо друг друга молча, будто не замечая. Федору казалось, что он с каждым днем все больше ненавидит брата. Он не мог понять, что являлось сейчас при­ чиной этого. Катерина? Но ведь он видит ее теперь редко, да и сама она стала не той--отяжелела. Однажды на сборне Федор об’явил: — Всех жидишек и их пособников, как братец, за шиворот да в собачий ящик... В Питере не церемонятся с ими. Сидор не утерпел: — Заткни хайло, прихвостень буржуйский!— крикнул он. Вторая стычка между братьями произошла на другой день после этого случая: Федор был пьян и хотел арестовать Сидора за то, что он снова обо­ звал его «прихвостнем». • Сидор стал осторожнее и сдержаннее на слова. Он уверился в том, что мир с фатом невозможен. Понял это и Федор. Теперь он знал, что причина ненависти не только в любви к Катерине. Летом к Федору приезжал инструктор Горного союза. На митинге, устроенном Санаровым, ругал большевиков. У ворот волостного правления, тотчас после окончания митинга, Сидор- остановил брата. —- Это долго будет продолжаться? Долго грявь будете лить?—острый взгляд серого выкаченного глаза уколол лицо Федора. Федор, проходя мимо, бросил через плечо: — До тех пор, пока по большевикам вечную память не споем.