Сибирские огни, 1927, № 6

В маленькой горнице лежала на кровати Феклиста. Высохшая кожа лица ее казалась плотно приклеенной к выступам костей. Пожелтевшие от болезни глаза спокойно смотрели в потолок. — Сидор приехал,— нагнувшись над постелью, сказал Федор. Феклиста пошевелила головой, беспомощная, но радостная улыбочка блеснула на ее посиневших губах. — Ты не говори ничего. Ладно? Будем жить, как раньше жили. Ладно? Тонкие сухие губы шептали всепрощающе: — Чо я буду говорить... чужи люди скажут. Мне, может быть, и жить-то осталось малехонько. Хлопнула дверь избы, и прогремел грубый бас, похожий на треск сухих досок, ломаемых через колено. — Здравствуйте! Федор вышел в куть, протянул руку Сидору. ■— А, братан!—Сидор потряс руку Федора, обнял его за шею, но, заме­ тив, что брат смотрит в угол бегающими виноватыми глазами, отошел на сре­ дину комнаты. Катерина пихнула подойник на лавку и, не глядя в глаза мужа, бросилась в его об’ятия. — Соколик ты мой ясный... Да, ждала я тебя, заждалася... Сидор заметил, что глаза жены были сухие, а живот некрасиво выпирал. Сбросив шинелку, он сел на лавку и, тяжело отпыхивая, разглаживал усы указательным пальцем — Как поживаете? Каковы порядки?—спросил брата. Федор рассказал о хозяйстве, о смерти отца. — Я служу в комитете,—закончил он. — В комитете? Это хорошо. За какую партию мужики голосовать соби­ раются? Надо на собраниях рассказать о большевиках,—Сидор повернул к нему открытое лицо, с добрыми разноцветными глазами (один серый, другой голубой) и вздернутым носом. Федор смотрел в пол, слова брата показались ему резкими и напори­ стыми. — Почему же только о большевиках? У нас много тут и социалистов- революционеров,—говорил он. —-А ты какой партии?—Сидор прищурил правый глаз. — Социалист-революционер,—отчеканил Федор, подымаясь с лавки. Сидор подумал, что ошибся в брате, ожидая встретить в его лице по­ мощника, вспомнил боязливый взгляд жены, и ему показалось, что из всех углов неприветливо смотрело на него одиночество. Лишним и ненужным чело­ веком явился он в семье. Только Феклиста искренне радовалась его приходу. Сидор видел это по вспыхнувшему блеску утомленных глаз. Весь вечер Сидор молчал. Когда Катерина медленно подошла к кровати и, не раздеваясь, легла на край, он, одной рукой обхватив шею ее, другой— горячей и дрожащей—ощупывал тугой, как огромная тыква, живот. Под рукой шевельнулся ребенок. Сидор привскочил на кровати, будто в бок его кольнули раскаленным гвоздем. Катерина видела стеклянный блеск расширившихся, как у кошки, зрачков. Длинные пальцы мужа сжали горло. Короткий хрип метнул­ ся по комнате. Огненные искры посыпались с потолка. Катерине казалось, что холодные волны, покачивая, уносят ее в даль, в небытие. Она открыла глаза и увидела над самым носом искривленное злобой лицо мужа. — Жив*. еще,—мелькнуло где-то в глубине сознания.