Сибирские огни, 1927, № 6

Серые сумерки прятались по углам. В густой туман куда-то уплыла со­ беседница. Осталась только одна Катерина, в глазах ее сияла любовь. IV. Павел Евдокимович молился, размашисто ударяя крестом о сухие пле­ чи, кланялся ниже колен. — Здорово ночевали, все крешшоны! Мир дому сему!— В левой руке Павла белели бумажки.— А Федор дома?—спросил он. Федор на голос его вышел в куть. — Ты, парень, расскажи-ко мне...— Павел подал бумажки и поцарапал в белой, как шерсть барана, бороденке, клочьями налепленной на синие ще­ ки.—Ум-то у меня бегат по партиям. По всей ночи уснуть не могу. Одни хва­ лят большаков, други—меньшаков, третьи серых каких-то. С умом никак не соберусь, не знаю, котору бумажку и положить. Федор просмотрел бумажки и, пригнув уголок одной, подал их Павлу. — Вот эту клади. Я советую. — А эта какая?—Павел взглянул на него зелеными, цвета болотной воды, глазами и облизал губы.— Какой партии она? —■Социалистов-революционеров, самой крестьянской партии,—ответил Федор. —-А они за чо стоят?— припухшие от бессонницы веки старика прикры­ вали глаза.— За замиренье или за войну? — Замиренье невозможно, когда немцы стоят на нашей земле... Павел перебил его: — А Митрофан пишет, что замиренье скоро будет. Большаки хочут мир заключить и всех солдат по-домам распустить. Все, дескать, солдаты за большаков стоят. Федор, неожиданно оживившись, трепал старика по плечу, говорил часто и возбужденно: — Слушай-ко, слушай-ко! Вот какие они большевики-то. Слушай. То­ вара нет в лавках? — Нет,— Павел качнул хохлатой, похожей на сноп распушившегося осота, головой. — А почему нет?— Большевики разграбили. Хлеба в городах нехватает тоже... Большевики—жиды, они хлеб и товар в Палестину отправляют... а по­ том и сами уедут. Большевики Россию немцам продать хочут. Шпионы немец­ кие они. Павел беспокойно топтался на месте. — А вот Митрофан пишет... — Да ты слушай! Митрофана большевики обманули. А, может, он про­ дался жидам. Павел отступил на шаг, округлившимися глазами уставился на Федора. — Ты чо?! Мой Митрофан жидам никогда не продастся. Старик скомкал бумажки и сунул их в карман штанов. — За какую решил? — А надо обмозговать, парень. Павел вышел на улицу и, потоптавшись у ворог, в нерешительности по­ брел к Мосею Даниловичу. V. Дикой крапивой росла вражда в доме Санаровых. Снохи стряпали и ва­ рили отдельно, ложась спать, закрывали двери комнат на крючки. Перетрясая перину, Катерина заметила в распоротом шве что-то чер­ ное. Тряхнула сильнее. На желтый пол легла черным пятном змеиная шкура.