Сибирские огни, 1927, № 6

— Кому? Измельчал народ—где богатыри? Прежде хвощь, что ра­ стет по берегам озер— крык-буун—был больше, чем сосны долонского бора, а теперь крык-буун маленькая травка, которой играют маленькие дети и им занятно, как издают звуки зубчатые коленца травы крык-буун. Так и люди измельчали. Или, быть может, вы строите курган джигиту Джурабаю за то, что он сражался с отрядами атамана Дутова и Аннен­ кова, но ведь мы видим, что и сам Джурабай копает землю вместе с вами. — Будет той, и тогда вы узнаете, кому мы строим курган. Качали головами старики, со злобой ударяли плетью иноходцев и поспешно уезжали, а один старик не вытерпел и ругался скверными словами: «атанаус сегеин». И не знали старики, кому сооружается курган. Загадочно смеялись джигиты: — Скоро узнаете, курган мы строим за великие заслуги. Скоро вы услышите от певца Алимжана о живом кургане Азах. Вот окончен курган. Чернокоричневая, местами ярко-желтая вы­ росла гора на зеленом ковре Теренгуля, новая запись на странице степи. Пригнан скот. Праздник той. Много киргиз приехало на праздник с далеких степей Бек-пала, Кокчетава, с Алтайских предгорий, с гор Баян-Аульских, с Чербактов, с Чегана, со всех сторон с‘ехались киргизы на той. И настало время любопытным старикам узнать, почему среди степи выросла гора. Певец Алимжан сказал: — Вы все знаете молодого джигита Джурабая, сына Араслана, много сделал он добра киргизскому народу, защищая киргизские аулы от гра­ бителей шайки атамана Дутова и Анненкова... Это он со своими пятью стами джигитов прошел всю степь от Теренгуля до Тургая и даже до Ферганы. Он защищал степь от разбойников Дутова и Анненкова. И вы все знаете, что богач Арстамбек не хотел отдавать ему свою дочь Га­ рине. Арстамбек таил злобу за то, что Джурабай защищал бедняков против богачей. А ведь вы знаете, что царь жаловал Арстамбека—у него пять тысяч десятин земли, у него царский перстень, часы, медали из зо­ лота и шелковые халаты, и теперь земля не Арстамбека, а ваша, киргиз. Этого не мог простить Арстамбек, и когда Джурабай пришел просить дочь Гарине в жены, с *издевательством спросил Арстамбек: — Ты воевал против богачей, а пришел за женой к богачу. Разве мало вас, джетаков и бедняков? Там ищи жену! А если ты хочешь по­ родниться со мной, пусть мне вернут землю пять тысяч десятин и весь мой скот, который отнял ты, только ты, пусть за твои заслуги вернут, и тогда дочь моя будет твоей женой... Ах, вы, люди города, вы другие люди, вы не знаете силы любви, ка­ кую знают люди степей. Джигит Джурабай был скучнее Джепалана и пла­ кал более тоскливо, чем на озерах плачет выпь. Нет красивее Гарине. Нет смелее, храбрее и настойчивее джигита Джурабая. А тоска была, как у лебедя, потерявшего подругу. Предсмертными песнями плачет тогда лебедь в темных камышах. И вот пришли в степь вести из далекой Москвы, пришел приказ Ленина: женщина свободна, нет больше унизительного калыма, не поку­ паются теперь жены. И красавица Гарине стала женой джигита Джурабая