Сибирские огни, 1927, № 6

Печаль проникновенного молчания снизошла на всех. И средь этой тиши­ ны, не нарушая ее, среди звона капель, колотившихся в черные окна, за ко­ торыми величаво шествовала глухая ночь, простые и понятные звенели слова комиссара: — Я подписываюсь, товарищи, целиком... Иначе и быть не мож Я подписываюсь к ответу отделкома. Правильный он дал ответ... Да здрав­ ствует беспартийный коммунист без кавычек товарищ Ермаков Илька! Да здравствует революция!.. Ура!.. ... И видел отделком, как вздыбились бойцы, будто волны, и слышал, как повторили за комиссаром страшную и могучую здравицу революции. Тогда и он закричал вместе с ними, а потом вдруг повис на чьих-то ру­ ках и взлетел к потолку, под слабое мерцание казарменных ламп... Ильку бойцы качнули... А через час к койке, где распластанным комлем валялся Сенька, подо­ шел конвойный и с уверенной неторопливостью потрогал за Сенькин выпя­ тившийся каблук: — Пойдем, парень... Пора... Сенька, подогнув под себя локти и выкруглив спину, поднялся и повер­ нул к подошедшему пылающее лицо. Бойцы тоже высвободили из-под одеял головы и, позевывая и досадуя на прерванный сон, следили за торопливыми сборами Сеньки. — На губу?—поинтересовался один. — Куда ж его иначе?— спокойно ответил конвойный,— на губу... Головы бойцов одна за другою нырнули под одеяло. В казарме затихло, и чишь дневальные, пяля глаза на заплаканные и черные окна, провожали часы уходящей в небытие ночи...