Сибирские огни, 1927, № 6

Это говорил батальонный. Его голос помаленьку мяк, но потом взрыл с новой силой и ударил вверх: — В камере баранами не толпись. Товарищам не мешай. Станет плохо, маску не тронь, не кричи, выходи на улицу и тогда уже снимай маску. Батальонный еще раз по-хозяйски осмотрел свой строй и подал знак. Отделкомы и взводные торопливо разбежались по частям. Илькин ротный гаркнул: — Приступить к занятиям!.. И отошел в сторону на бугорок, чтобы оттуда следить за порядком. Илькино отделение уже готовилось. Люди раскрывали глухо звякавшие коробки противогазов, расправляли резину и дули из всех сил в отверстие, чтобы освободить препарат от пыли. Сенька тоже вертел в руках маску и все просматривал ее резину и стекла на свет. Коська молчаливо наблюдал за странной и увертливой его суетливо­ стью, и вот заметил, что Сенька осторожно отбивается от своих и часто посматривает по сторонам. Это еще более подогрело подозрительность ком­ сомольца. Страшно захотелось подойти ближе. Но ударили в котелок, и очередь, отбывавшая испытание, потянулась из двери. Внимание бойцов сосредоточилось на выходивших. Один Сенька по- прежнему оставался в стороне, да Коська, вытянув шею, не спускал с него глаз. Когда сигнал повторили и очередь была за отделением Ильки, Сенька повесил маску на шею и, не торопясь, отправился встрой. Его глаза встретились с Коськой, и в них заиграла язвительная насмешка. Коська даже покраснел от досады, а Сенька подмигнул ему, лихо подкручивая рыжий ус. Взводный дал Ильке знак. — Газ!— Скомандовал тот. Это значило одновременно—надевай маски... ...И тут оказалось, что люди вдруг потеряли способность распоряжаться руками и повторять короткие заученные жесты. Каждый надевал маску по- своему, забыв все правила, существующие на этот счет. Иные отвернулись от Ильки. Точно застыдились его. Отделком покачал головой, но говорить ни­ чего не стал, потому что в этот волнующий момент выговоры и наставления бесполезны. Всех дольше надевал маску опять-таки Сенька. Он снова расправлял и просматривал резину, а когда, наконец, она облегла его голову и лицо, рука сразу же поползла к затылку и потянула резину обратно. И в тот момент, когда правая рука Сеньки тащила маску, Коське показалось, будто в паль­ цах ее мелькнуло что-то тонкое и длинное, выпустило зайчика и сразу по­ гасло, скрывшись за обшлагом другого рукава. Впрочем, это был лишь момент... Сенька встал в строй, но маска его оставалась ненадетой. — Худая,—через нос прогудел он, и железная коробка зазвякала у Илькиных ног. — Что?— переспросил Илька. — Худая, говорю... Маска худая!—взвизгнул Кошкин.— Я так и знал... Я говорил... Товарищи!.. Господи!.. Он отравить меня хочет. Я не пойду! Я не пойду!.. Он выбежал из строя и заметался на месте. — Сенька!—угрожающе рявкнул Коська.—Остановись, Сенька!.. Тот замахал руками и в строй не вставал. Произошло замешательство. Двое других красноармейцев тоже полезли руками к голове с явным намерением сбросить маску. Другие отделения по­