Сибирские огни, 1927, № 6

тю было расширить. Мимо этой хрестома­ тии учащемуся и школьному работнику Сибири пройти нельзя—каждому из них ■она поможет в их работе. К. Проф. Н. Н. Фирсов—«Крестьянская ре­ волюция на Руси в XVII веке». Госиздат, г. 125 стр. Ц. 60 к. Книжка известного знатока истории на­ родных движений в старой Руси, главным образом, Поволжья, проф. Фирсова вхо­ дит, очевидно, в серию «Истории освобо­ дительного движения в России» и пред­ ставляет очень сжатый очерк крестьян­ ских движений, начиная с «бунтов» эпо­ хи Годунова и кончая теми вспышками «разиновщины», которые дотянули до XV III века. Таким образом, хронологически «кре­ стьянская революция» почти совпадает с XV II в. Начало эпохи—конец старой мос­ ковской династии «Калитичей», сколотив­ ших из феодальных кусков свое госу­ дарство-поместье. Последний представи­ тель ее, Иван IV, так и не сумел выбрать­ ся из противоречий двух принятых по на­ следству взглядов на себя, как на хозяина богатого и доходного имения, и как на са­ модержавного государя. Он стремился в имении, стихийно превращавшемся в го­ сударство, выделить для себя и своей семьи особый «опричный» удел, и он же расчищал создавшееся государство от феодальных хозяйчиков. Революционные бури начала XV II в. смели и старую, не преодолевшую проти­ воречий, московскую династию и старое, ■с неопределившимися формами и идеоло­ гией, московское государство. Уже после политических бурь XVI- X V II в. в. остатки феодалов, во главе ко­ торых стояли не столько исконные Рюри­ ковичи, сколько новые гедиминовичи и нетитулованные боярские роды, соедини­ лись с крупнейшими представителями сложившегося, в результате ожесточенной классовой борьбы XV I в. дворянства и образовали ту московскую земельную аристократию, на которую оперлась новая династия Романовых и которая очень на­ поминала по своему составу и нравам свою французскую родственницу, как та сложилась между фрондой и француз­ ской революцией. Эта знать пыталась (или, вернее, вынуждалась) восстанавливать кое-что из прошлого хозяйственного быта вплоть до бесчисленной дворни в москов­ ских особняках, с которой боярин, или барин, продовольствовался за счет обо­ зов со всякой живностью, пряжей, тканьем и пр., подвозившимися из подмосковных, рязанских и др. имений. Но это была уже не окская Русь, несколько примитивная и замкнутая. Торговый капитал реорганизо­ вался и развил большую деятельность. Помещик, при всех своих феодальных наклонностях, был сильно вовлечен в тор­ говую деятельность. Пример показывал сам царь. Романовы были величайшими торговцами. Они торговал'-? всем: мехами, хлебом, холстом, вином, даже > лишками своих кухонь. Мало того, они . 1 ли вели­ чайшими монополистами. Пуцп я торгов­ ля, ревенная, даже некоторые предосуди­ тельные предприятия были в монопо;. ном пользовании дворца. По тому же пути шли ближние и не ближние бояре: разные Морозовы, Салтыковы, Милославские, На­ рышкины и т. д., окружавшие царей. Дру­ гое окружение давали купцы, которые и были в значительной степени комиссионе­ рами царя по торговым делам, как бояре по «неторговому отделу». В своеобразной форме осуществлялся идеал Курбского: под главенством царя на русской земле хозяйничала и управляла «головка»—ари­ стократия земельная и торговая. Это был расцвет крепостного права и тяглою строя—диктатуры правящего класса. Иван IV говорил, что русский народ похож на его, Ивана, бороду: чем больше стрижешь, тем более вырастает. Но народ стригли так, что часто не давали обрастать. Целые районы представляли страну, по которой прошло иноземное нашествие: безлюдные и разрушеннг деревни, покинутые паш­ ни. Появились , 0 вые социальные группы—■ бобылей, захребетников, гулящих людей, казаков. Это были представители люмпен- пролетариата (тот революционный кон­ тингент, который шел добывать себе зи­ пуны за Разиными и увлекал последних в поход на Москву против ненавистных бояр и гостей). Если «зипуны» отталкива­ ли от них тогдашнего середняка, то про- тиво-боярские походы захватывали часто и прожиточные элементы, хотя бы в на­ чальных стадиях. Вот на указанном хозяйственно-со­ циальном фоне и разыгрывались те собы­ тия, которые дали содержание интерес­ ной книжке проф. Фирсова. Это не иссле­ дование, а популярное научное изложение материала прежних трудов автора («Ра­ зиновщина», «Народное движение на Ру­ си в XV II в.», «Смута и народ на Руси в XV II в.», «Разиновщина, как социологиче­ ское и психологическое явление народной жизни»). Ценность работы Н. Н. Фирсова прежде всего в том, что и голодные бун­ ты при Годунове, и болотниковское дви­ жение, и самозванщина, и казачьи восста­ ния, и московские бунты, и разиновщина представлены, не как исторические эпизо­ ды, а вставлены в широкую общую исто­ рическую рамку. Это не эпизоды, а звенья. Читатель видит, как логически разверты­ вается в рамках экономической и со­ циальной эволюции цепь событий. Разви­ вается и идеология движения. Вначале мы видим стремление низов занять просто ме­