Сибирские огни, 1927, № 6

кому мне некоторые вещицы нравятся. Т уж усь насмешить крестьян, а они хмык да хмык, а смеяться не смеются, как следует. Что, думаю, за чорт?! Читаю понятное, а они посиживают себе, точно по аршину проглотили. Тишина и благодать в ауди­ тории! Да, Зощенко весь понятен крестьянам. Речь его на удивление проста, рассказць: короткие, удобные для слушателя, но... смеху от них я не слышал. Настоящего смеху, забористого, до прерывания чтеца, какой оглашал нашу аудиторию при чтении мно­ гих произведений Под’ячева, Горького, Катаева, Шишкова, Новикова-Прибоя, Лес­ кова, Чехова, Андреева, Бунина, Куприна,'Короленко, Тургенева, Л. Толстого, Некра­ сова, Писемского, А. Толстого, Д. Бедного и др. На последней читке «Уваж . гражд.» один коммунар огорошил меня таким заяв­ лением: — Бабы говорят: пошли бы в школу, да чепуху там lot уж сколько ден прут. Слушать нечего. Это коммунарки такую речь вели про «Уваж. граждан»! А вот от «Козы» того же Зощенко в прошлом году коммунары были в восторге... Из всего сборника «Уваж . Гражд.» крестьяне положительным отзывом отметили только следующие рассказы: «Столичная штучка», «Агитатор», «Пациентка», «Жених», «Родственник», «Пелагея», «Поводырь», «Собачий нюх», «Исторический рассказ», «Неизвестный друг», «Речь, произнесенная на банкете», «Родные люди». В конечном итоге— крестьянская критика на сборник «Уваж . Гражд.» не [ ладит его автора по шерстке. Но, несмотря на это, коммунары дали сборнику вторую оче­ редь. Такая «милость» вызвана предельной ясностью, понятностью и легкостью языка Зощенко и острейшей нуждой деревни в книжках сатиры и юмора. Анна Караваева, —«Рыжая масть » (Чит. 26 февр. 21 /.>. З У Б К О В П. С.— Рассказ правдоподобен до убийства Корнея. Так воры делают, так разговаривают, как написано здесь. Надо было ей закончить на убийстве Корнея. А дальше— брехня. Коммунары убырт вора, ежели поймают, а у ней они не убилн конокрада. Поймали и простили. Будто у ней нет таких слов, чтобы правду сказать. Действует на меня рассказ только, когда Корнея убивают, а так, в других местах— мне все равно. БЛИНО В Е . С.— Недоволен я, что вилами коммунары в Ваську не ткнули. Все подходя написано. Язык и действие сходственные. В памяти кое-что удержу. Неудача воров запомнится подольше. С Т Е КА ЧО В Т. В.— В конце перебачено. Неправильно она пишет на конце. Лица у ней хотя и понятные, а не забирают за кожу, как у других добрецких писателей. Вот взять хоть «Гелу» (рассказ Лидина— «Возвращение Гелы». А. Т .) или, например, «Живодера» (рассказ И. Никитина. А. Т.) или прочих. Те ясней были. А этот так себе. Середка на половине. З У Б К О В А В. Ф.— Коммунары у ней шибко самостоятельные. Ровно и неправда это. Маленько наврано. Не побили Ваську конокрада. А речь ясная. СОШ ИНА Е . И.— Волнения у меня нету что-то от этого рассказа, чувствия под’- емного. Никак не определю. Против других дюже слабже. Лупцовку Корнею хорошо мужики задали. Это наглядно рассказано. А больше я мало запомнила. БО Ч А РО В А А. П.— Чо-то я плохо слухала. В голову мне и не тукнуло. Мимо прошло. Ничего чудесного нету. Проспала, видно, я. Когда читают раз'емное, я не сплю. Анадышнюю я и сейчас помню (это был «Спектакль в селе Огрызове»—Ш иш ­ кова. А. Т.). А от этого рассказа ничего ко мне как-то не прицепилось. Уснула, должно. ТИТО ВА Л. Г.— Кое-когда я понимала чтение, а ноне ко мне припала только зо­ лотая грива коня. Когда ездишь на лошадях— шибко весело, ежели лошади хоро­ шие. Припомнилась мне младость моя. А вот завтра Миките своему не рассказать мне про этот рассказ. БО Ч А РО В Ф . 3.— Хорошо, что эта Караваева по-русски стала писать, по своему и поглаже. Прежде она заковыристая была. Про понятное непонятно писала. Знаю я ее. Барнаульская она. В газете нашей сочиняла. БЛ И Н О ВА Т. П.— Никово не знаю, кого и говорить тут. На последе плохо. С краю хорошо будто. А потом наплела. Коленчатых слов нету, правда это. Но поплоше она пишет прежних, вот недавно, что читали. С Т Е КА ЧО ВА М. Е .— Про это сказание можно что-нибудь вспомнить. Есть хуже пишут. Непонятливые. Совсем никудышные, бросовые. П УШ КИ Н А А. Т.— Сначала хорошо шел рассказ. Верила я, а на середке писа- тельша запурхалась.