Сибирские огни, 1927, № 6

НОСОВ А. М.— Какой-то «секретный» писатель и смешной, и несмешной. БЛИНО В Е. С.— И смешного нет, и умного не найдешь. У Под’ячего голодранцы («Мытарства». А. Т.) стоят в московском переулке зимой. Едет барыня, спрашивает кто такие? А ей отвечают они: буры, черти. Барыня удирает... Тут смех с тоской. Фактический смех, веский. А у Зощенко смех— слепленный, насобиранный, поддель­ ный. Наверное, сам писатель на личность смешной. На него поглядеть бы. Как му • жик-смехун тараторит. И холера его знает, что у него смешное? Над словами только смешно, а над положением человеческим редко когда смешно. Ш И ТИ КО В Д. С.— Том этот можно почитать, пока баба обедать собирает. Небы­ лица большей частью тут прописана, а читать будешь. Для разнообразия... А Зощен­ ко этот, видно, мужик-говорок! В ступе молотком не устукаешь. ТИТО ВА Л. Е .— Кто его знает? Есть, ровно, правда, а есть и хлопня. Хлопнч больше. От дурости послушать можно... Бабы говорили на работе: ходить неча слу- хать. Бурдовину, говорят, какую-то читают там. С Т ЕКА ЧО В М. И.— Чудно у него: люди разные описаны, а разговор у них оди­ наковый. З А К Л Ю Ч ЕН И Е . (Принято всеми против двух, категорически отрицающих необходимость «Уваж . граж.» в деревне. А. Т.). Почти вся книга, по мыслям, не серьезна. Смеху в ней мало. Какой есть— поддельный, скучный. Много неправды. Язык хорош. Все понятно. Двенадцать рассказов (выписаны мной ниже в примеча­ нии. А. Т.) можно читать: они имеют мысль и смешны. Остальные— труха. Книгу надо> принять в деревню во вторую очередь, т. к. «смешной» литературы в деревне п о чы нет. П РИМ ЕЧАНИ Е . Сборник «Уваж. гражд.» был одним из пробных камней, на ко тором я испытывал уменье крестьян разбираться в легковесном и серьезном юморе. Заданное испытание, по-моему, выдержано ими более, чем удовлетворительно. Большинство рассказов из сборника окрещены моей аудиторией никудышными хотя и веселыми побрехульками, пустячками, лишенными и малейшей силы художе­ ственной убедительности. Почему? Чтобы ответить, я должен сделать небольшое отступление. Крестьяне, как я приметил это издавна, тянутся к такому юмору, который со­ держит в себе или трагическое, или воспроизводит правдоподобные жизненные явления до уморительности смешные и без неестественных авторских «прикрас». («Ревизор»— Гоголя, «Тартюф»— Мольера, «Без языка»— Короленко, «Беззаконие»— Чехова, «Спектакль в селе Огрызове»— Шишкова и т. п.). Ни того, ни другого в сю­ жетах большинства рассказов из «Уваж . гражд.»— нет. Действительность в них пока­ зана искареженной. И в то же время Зощенко не обратил ее в чистую фантастику. Ни сказка, ни быль! Зощенко— реалист, но содержание его произведений часто пред­ ставляет собой какое-то капризное смешение были с небылицей. В самом деле, кто же поверит, что, например, лошадь может чинно сидеть с людьми в пивной? («Тяжелые времена») или— что жена может приказать м уж у не умирать, пока он не заработает ей денег? («Матренища»), Рассказы из «Уваж . гражд.»— «расхоженькие» по их содержанию, по идейному и эмоциональному заряду. Крестьяне о них не «сокрушат» своих голов. Разве неко­ торые из рассказов запомнятся ими по курьезности, которую трудно забыть. (Л о ­ шадь с людьми в пивной!!!). Шутейные рассказы В. Шишкова в общем стоят ближе к жизни и по содержа­ нию значительнее рассказиков из рассматриваемого сборника М. Зощенко, а и то далеко не все они снискали себе признание коммунаров. Кумир крестьян— В. Ш иш ­ ков— тоже не получил от них одобрения за натянутый, «подстряпанный» смех. И Шишкова пробрали мои слушатели за лживые и бессодержательные побрехульки в роде «Радио-сатаны». Сборник «Уваж . гражд.»— это разноцветные стекляшки, которые крестьяне ни на минуту не смешали с драгоценными камнями. Юмор Зощенко— больше от слов, чем от комических положений. А последний сорт юмора ценится выше. Зощенко всюду за­ слоняет собой своих героев. Он показывает их читателю, главным образом, через их речь, но эта речь всюду одинакова. Герои Зощенко без собственного индивидуаль­ ного языка. За всех за них лопочет словоохотливый их создатель. И это утомляло моих слушателей. Были на читках и «почивающие». Рассказы Зощенко ужасно трудно читать, чтобы дать публике типы. Почти все произведения Зощенко сшибают чтеца на один тон и держат его в нем, как в тисках. Сопротивление дается нелегко. Скажу откровенно: я привез из города рассказы Зощенко с тайным умыслом встряхнуть, потешить ими коммунаров, т. к. после В. Шишкова мы не набредали еще на веселых нынешних юмористов. (Коммунары в шутку зовут современных плохих писателей-юмористов— «умористами»), ...Читаю «Уваж . граждан» с увлечением. Са-