Сибирские огни, 1927, № 6

Метель выкриков била Рыдванова зло, без сожаления. Сабаев стоял сзади него, с мешком дроби в руках, закрыв собою проход в двери. Был он олицетворением торжества великого закона революции, бившегося в сердцах и ненаписанного на бумаге. Председатель комитета предложил: — Передать дело в отрядный суд. — Суд здесь! Пусть сейчас судит. — Все будем судить! И судьи вышли и заняли места за столом, и суд начался, и суд кончился. . И будень революции завершился неподражаемой резолюцией: «Общее собрание красногвардейцев отряда Красной гвардии при Кексгольмском полку, обсудив: 1. Вопрос об использовании хозяйственных запасов масла и саха­ ру, оставшихся от гвардии Кексгольмского полка, и 2. Дело о краже делопроизводителем по строевой части Рыдва- новым дроби из груза блока при электрической лампочке, п о с т а н о в и л о : 1. Масло и сахар разделить поровну между всем личным составом отряда. 2. Делопроизводителя Рыдванова этого пайка лишить и, как со­ вершившего позорное преступление, из отряда уволить без права по­ ступления в ряды Красной гвардии опять. Да здравствует грядущая международная пролетарская революция' Да здравствует Красная гвардия!». Петр Куница вечером философствовал: — В революции должен каждый быть колесом, которое крутится. А если ты только скрипишь, тебя в канаве надо оставить. Хочешь мокни, хо­ чешь сохни—там гибель твоя. Рыдванов скрипел, туда ему и дорога. И вдруг, словно вспомнив что-то, закричал: — Большое упущение есть! За бдительность на революционном посту нужно было постановить выдать Сабаеву масло и сахар в двойном размере! 2. Праздники. Поголодав, апрель умер пышной смертью— в первый раз по новому сти­ лю. Май начался предпасхальными днями, дождями и пайком, который завер­ шался выдачей «полфунта мыла на едока». В десятый, должно быть, раз мы принимались за обязательные учеб­ ные программы: разбирали и собирали затвор винтовки, наводили в зеркало, колода штыком воображаемого врага, отбивались от его ударов прикладом, лежали на грязной земле в рассыпном строю... Все это надоело нам еще при царе-Косаре. Канцелярия отряда была завалена заявлениями о переводе в специальные команды— пулеметные, связи. После обеда мы ходили к взводному инструк­ тору, от него— к ротному, затем— к командиру отряда, находили тысячи наи­ важнейших причин и предлогов, просились во внеочередные отпуска со двора. Прием в околодке рос: шел—ходом рыбы—триппер. Куница читал Паш­ ке Тужикову нравоучения. — Ты, Пашка, наипервейшая стерва. Бабой надо обзаводиться семей­ ственно, не на одну ночь Говорил: не ходи за четвертак, ходи за так. Опять