Сибирские огни, 1927, № 6

Замечательно, что никого из моих слушателей «Виринея» серьезно не натолк­ нула на женскую проблему. Обыкновенно в нашей коммуне всякую новую пьесу, несложную по декора­ ции (труппа у нас, сравнительно, добрая) ставили на школьной сцене. «Виринею» нам было бы не трудно поставить, но никто этого сделать не захотел. Наоборот, коммунары категорически запротестовали, когда я предложил им сыграть ее. Л. Сейфуллина.—„ Правонарушители“ (Чит . с 17 по 19 июля 27 I.). СТЕКАЧОВ И. А.—Не знаю, с какого краю начать разговор, потому что везде у ней тут комар носу не подточит. Написано на отделку. Мартынов—настоящий гру­ зило! Вот это делец! Этот любую стену лбом прошибет. Всякую бюрократию раз- воюет. Самый нужный по жизни человек этот Мартынов. Ему протоколы да бумажки не надобны. Он больше делом занимается. А все прочие служащие да учительницы, которые тут около него вьются, шушель, сволота, бездельники. А душа у Мартынова до ребят—пух. И легка, и мягка, и тепла... Здорово он прокатился насчет паршивых барышень, которые около колонии жировать приехали. Не любил он разную волоки­ ту и гулящий люд. А ребята к нему льнули, ровно к отцу родному. СТЕКАЧОВА Н. Т.—Григорий Иванович Песков тоже хорошо описан. Радует тебя это писание. Как же не засмеешься, когда там про сартир смешно сказано: «апте­ ка—для облегчения человека». Мертвец—и тот загогочет. Сразу видать, что в рас­ сказе описано всамделишное. Куда ни кинься—все по жизни и по жизни взято. А смысл к тому ведется: глядите, мол, добрые люди, как Мартынов может из нику­ дышных ребят настоящих людей образовать. Такое мое понятие об этом рассказе. А любопытство к нему большое. На крылах, ровно, он тебя вздымает. НОСОВА М. М.—Мартынов смеется над разными городскими барышнями попи- сухами. Книжку эту можно сравнить с настоящими старыми писателями, а не с «со­ болями» да белками. Тут речь про беспризорное детское положение. Но только, что Мартыновых в жизни маловато. Маленько, по-моему, есть недостаточки: не рас­ сказала она, как Мартынов с ребятами из беды голодной выкрутится, как они эту беду минуют. Интересно бы это послушать. А у ней тут обрыв писанию. Веселья в книжке много, и покумекать есть над чем. ШИТИКОВА М. Т.—Слушать эту книжку у меня была беспрерывная охота. Ре­ чиста писательница! И речь у нее геройская, обрубистая, без проволочки. Захват душевный эта писательница делает. Но забываешь, что Гришке четырнадцать лет. Ребяческое у него приключение, как у малых детей. Особенно, когда он на митинге повторяет ораторские слова. Так могут делать ребятишки меньше его возрастом. Будто так и не может сделать Григорий Песков. Или вот: торговка шлепает его по затылку. Неправда это. Торговки таких хулиганов, как Гришка сами на базаре сто­ ронятся, а не то, что еще бить их. Такого большого не ударит торговка: он даст сдачи. Мартынов—голова! Кряж, а увертливый! Вот таких бы людей у нас в совет­ ской России побольше было! Зажили бы, всякую беду избыли бы живо! ТИТОВА А. И.—С моей половины—эта сочинительша говорит нам про самый тяжелый людской вопрос—про детей. Мало помощи детям беспризорным. Мартыно­ вых нехватит, чтобы этих детей в люди вывести. Вишь, все люди не схожи с Мар­ тыновым. ТИТОВ С. П.—Из Гришки, может быть, поэт и мечтатель вышел бы. Ишь, кан­ он восторгался природой! Мартынов—кирпич: тверд. Он все может. Такие напори­ стые люди всегда своего добиваются. Гордый на вид этот Мартынов, а сердечный. БОЧАРОВА А. П.—Большое мытарство перенес этот Григорий Песков, но все- таки попал под конец к хорошему человеку. Этот доведет до дела... Описание такое тут любопытное, что все тело на трясение берет, когда смех. ШИТИКОВ Д. С.—А Григорь Вановыч Песков—придира. Что уж тут? Воспи­ тания он не нежного. С него и не потребуешь вежливости. Картина вышла, одно слово, чудная, и все от душевной простоты говорено. Почесть, книжка эта с Под’я- чевым наравне. Там тоже много про мытарства сказывается. Или вон в «Ташкенте» у Неверова. Каждому положению—и городскому, и деревенскому, рассказ этот по­ зарез нужен. Пущай лупятся люди на покинутых детей и страдают об них своей ду­ шой. Может, кому на чувства и падет пожалеть детей. Сам Мартынов будто и бирюк, да дети к нему шли. Чуяли, что добер. Не няньчился с ними, а чуяли они ласкоту его. КОРЛЯКОВ И. Ф.—Мартынов и Гришка—вот тут с нами. Гляжу на них. Всяк своему провдоподобию соответственно идет. Ну, и московские рыженькие бабочки тоже торжественно описаны. По-мужичьи эта писательница может здорово растаба­ рывать. Когда монашек выселяли из монастыря... ловко тут представлено. Прямо захохочешься. И все верно подмечено. Так над монашками и смеются, как у ней. Ругань, как есть. Хоть учись ругаться по книжке. Наслухалась она мужицкого по-