Сибирские огни, 1927, № 6

Вещь занимательную, хотя и неглубокую по мысли, крестьяне будут слушать с удовольствием. Книгу же умную, но незанимательную, тягуче написанную, слушать не будут. Рассказы, наподобие «Козы»—М. Зощенко, «Хреновники»—В. Шишкова, по существу—пустячки, но от них крестьян трудно оторвать. И, наоборот: в общем великолепная повесть «В горах»—Савич—на первых страницах, благодаря неинте- ресности изложения, едва-едва преодолевается. У слушателей первые страницы по­ вести вызывают сонливость и желание отказаться от дальнейшего чтения, но по­ следняя часть выручает всю повесть: она увлекает слушателей и фабулой, и обра­ зами, и языком, натягивает внимание крестьян, что струну. Книгу авантюрную, переполненную научной терминологией, как «Гипербо­ лоид»-—А. Толстого, крестьяне слушают с большим трудом, и редко, кто понимает ее всю. Она оставляет в головах крестьян сумбур. Запоминаются из нее только от­ дельные яркие образы, сцены и жуткие положения героев. От такой книги крестьяне охотно отказываются. —- Шибко она учена... для интеллигенции. И вслед за этим прибавляют: — Давай-ка котору попроще да получше. Такие громоздкие монументы, как «Разин Степан»—А. Чапыгина, давят кре­ стьян своей непонятной стилизованной древней речью и убивают к себе интерес. Из «Разина Степана» крестьяне слушают только лишь отдельные главы, сцены, ко­ торых в нем, правда, очень много. Не любят крестьяне и без меры запутанной фабулы произведений, как в ро­ мане 25 писателей «Большие пожары». — Сидишь, слушаешь, и все корежишь мозга свои, чтобы петли распутлять И понять, чо к чему,—говорят мои слушатели про «Большие пожары». — А сласти тебе никакой от чтения. .— Редко который писатель на ясну поляну выведет, а то все больше по ярам да корявым кустам водят нас за нос. В нашей аудитории мы прочли уже шестнадцать глав «Больших пожаров». Из них крестьянам понравились главы, написанные Новиковым-Прибоем, Лидиным, Бе­ резовским, Никулиным, Яковлевым и Лавреневым. Резкий след в памяти оставил Новиков-Прибой. Кто дальше понравится из авторов коллективного романа—не знаю. В настоящей же стадии роман оставляет у моих слушателей плохое впечатление. Худшая глава, по мнению крестьян, принадле­ жит К. Федину*). Не по нутру моим слушателям сочинения с преувеличенным пафосом, облечен­ ным в гремучие, завитушные словесные рулады. Пример: «9 симфония»—И. Филип- пченко. Оговорюсь: читал я ее под популярным заголовком: «9 годовщина Октября». Думаю, от этого ее действие на крестьян не уменьшилось. В стихах крестьяне любят то же, что и в художественной прозе: глубину чув­ ства, настроения или мысли и четкие образные слова, которые «не раскидывали бы мозга», а собирали бы их в кучку, в нужном месте. Простота и сила мысли, чувства и слов—вот неизменные требования крестьян к стиху, а главное—простота по душе народу. Когда я читаю аудитории современных поэтов, то очень часто от хорошо грамотных мужиков к месту слышу параллели из старых классиков-стихотворцев. Вылезет из-за парты какой-нибудь кузнец да и начнет сокрушаться: — Э, нет, паря! Не тот товар. Вон у Пушкина-то: «Буря мглою небо кроет, вихри снежные крутя, то, как зверь, она завоет, то заплачет, как дитя»... Картина! Скоблит тя по коже! И все, как есть правдишное! А слова-то! Вот они, ровно на­ шенские! За кузнецом не утерпит еще какой-нибудь слушатель: —•Али взять Микитинова: «Вырыта заступом яма глубокая»... — Во, брат, занутрит тя от этого стиха! Всю жисть будешь держать в памяти! Вспоминают в детстве заученные или слышанные от кого-нибудь шедевры Пушкина, Лермонтова, Кольцова, Некрасова, А. Толстого и др. Охотников вспоми­ нать старых поэтов бывает так много, что мне приходится искусственно обрывать их воспоминания. Красивенькие безделушки поэтов крестьяне обходят, добродушно им улыбаясь. Абсолютно не понимают крестьяне стихов, в роде «Человека»—М. Рудермана, «Мудрости»—И. Уткина, «Д-р Бумм»—И. Сельвинского, лишь по трудности усвоения словесных форм. — Над ними шибко долго думать надо,—говорят мои слушатели про эти сти­ хи.—А мысли там не забольшны. *) К моменту посылки рукописи в редакцию читка и раэбор -Б. Пи в моей аудитории были законче­ ны. Понравились, кроме названных авторов, Зозуля, Аросев и Кольцов. Общее же впечатление от романа— прежнее. А. Т.