Сибирские огни, 1927, № 6

маживается. Поэт и писатель с трудом пробивались к своему читателю («Си­ бирские Записки» и «Сибирский Рассвет», как я уже говорил, имели очень не­ значительный тираж). В группах писатели читали свои вещи в узком кругу, задыхаясь без свежего воздуха внимания широких читательских масс. Толь­ ко Октябрьская революция, только второй приход советской власти дал воз­ можность сразу организоваться ряду журналов, дал возможность выявиться и высказаться десяткам писателей. Тот же поэт А. Оленич-Гнененко, после вы­ хода из колчаковской тюрьмы, становится одним из редакторов журнала «Ис­ кусство», одним из инициаторов его создания. Сорван замок с белогвардейско­ го застенка, враги разбиты, винтовка откладывается, берется в руки перо. Пи­ сатели и поэты, которые считали себя связанными с Октябрем, с приходом со­ ветской власти начинают свою работу. Около «Искусства» начинают об’еди- няться как старые, так и молодые писатели. «Искусство» просуществовало недолго. Просуществовал недолго и ряд журналов, «вспыхнувших » почти одно­ временно с «Искусством» или несколько позже его. Я говорю «вспыхнувших» потому, что тут были «Таежные Зори», «Красные Зори», «Таежные Огоньки». Только одному журналу— «Сибирским Огням»—суждено было гореть, разго­ раться и светить ройным светом до настоящего дня. Один «толстый» журнал на всю Сибирь— таковы реальные возможности. Это очень не малые возмож­ ности, если мы вспомним, сколько «толстых» журналов выходит в централь­ ной части СССР и если мы сравним плотность населения в Сибири с плотно­ стью населения в остальной части союзных республик. Вокруг «Сибирских Огней» начинается настоящее собирание творческих писательских сил. Правда, из Сибири уходит Всеволод Иванов. Он связан был уже давно с Питером, с М. Горьким. Но все остальные, наиболее крупные, писатели Сибири пришли в литературу через «Сибирские Огни»— Сейфулли- на, Караваева, Уткин, Скуратов и др., пользующиеся сейчас значительной из­ вестностью во* всем СССР, а некоторые из них и за его пределами. Значитель­ ная часть таких «стариков», как Ис. Гольдберг, А. Сорокин, П. Драверт, Г. Вяткин, П. Казанский и др., вернулись к жизни через тот же журнал. «Си­ бирские Огни» сделались центром, который об’единял и об’единяет все живые писательские силы Сибири. Я не буду касаться творчества писателей, работав­ ших и работающих в «Сибирских Огнях»— я это делал в прошлом своем докла­ де. Сейчас надо поговорить о материальном и правовом положении писателя, о наших издательских возможностях, о наших формальных достижениях и о формах писательской организации. До революции мы имели совершенно определенную картину— прозяба­ ние писателя, ничтожность гонораров, ничтожность тиража художественной литературы, неустойчивость, недолговечность литературно-художественных журналов. После революции положение резко меняется— прочный тираж, прочный кадр читателей, вполне удовлетворительный гонорар и журнал, кото­ рый выходит без перебоев уже шесть лет. Материальное положение писателя здесь, а особенно в центре, надо считать достаточно крепким. Правда, есть среди писателей люди, которые живут плохо. Но нельзя же литературу обра­ щать в собес и давать высокие гонорары тем, кто этого не заслуживает. Боль­ шинство писателей-производственников обеспечено, стоит на таком основа­ тельном материальном фундаменте, как издание полного собрания сочинений. Некоторые из наших попутчиков в центре нашли, что одного фундамента, хотя бы и в несколько десятков тысяч рублей, мало, что нужен не только фунда­ мент, но и собственный дом. Таким образом, к десятой годовщине Октября несколько попутчиков стали уже домовладельцами. В центре создан литфонд, отпущены средства на создание издательства при ФСП, писатели приравнены в правах к рабочим и служащим. В центре