Сибирские огни, 1927, № 6

снова нас на казачье положение поставят. Только, шалишь, я на коня не со­ гласен. Раз я казак советский, давай мне не коня, а мотоциклет. Это по-со­ ветски будет. А конь—старый режим. Узнав, что я из Омска, казак улыбнулся. — Разве под Омском казаки! — А что? — Так... Второй отдел... известно, какие они казаки. Проходили мы там, видели. Лентяи, пьяницы, работать не любят. Вот мы, третьего отдела... И казак начал хвалить третий отдел. — Склочный ты человек, Архипыч,—сказал мой ямщик.—Самокат те­ бе!.. И все вы тут такие, черти. А живете вы тут богато, верно. Что верно, то верно. Прощаясь, казак хитро улыбнулся. — Так, Анненка, говоришь, расстреляли? Врут, не расстреляли. В Мо­ скву увезли. Такого человека, козыря такого расстрелять! Что ты, что ты! На заре мы проехали замечательно красивое место— Убинский карьер, что напротив Убинского форпоста. Убинский карьер— горы, невысокие, кру­ тые, совершенно голые, играющие в лучах восходящего солнца спектром от­ тенков минеральной ржавчины. На склонах гор ютятся каменоломни. Здесь берут камень для быков железнодорожного моста в Семипалатинске. На рас­ свете это место показалось мне прекрасным. У подножья фиолетовых, корич­ невых и зеленых утесов сухо шумели ярко-желтые заросли чия. Рядом, обхо­ дя мыс, голубел холодный Иртыш. Пробираясь вдоль гор, мы достигли аула. Из зимовки вышел старый казак. — Как зовется аул? Биг-Кудук,—ответил старик. — «Вшивый колодец»,— перевел ямщик. Нет! Для такого красивого места название неподходящее. Надо переименовать. В русских деревнях, на заезжих дворах, было грязно, дымно и мерзко. Женщины колупались в ребячьих головах. Старик рассказывал неприличную хказку, парни гоготали и, гримасничая, растолковывали смысл сказки девкам. — Почему у них так грязно?—спросил я у ямщика. — Переселенцы,—ответил он неопределенно. В деревнях осведомлялись: — Откуда едете? — С Риддера. — А! А где этот Риддер-то? — В Алтае. — Алтае. Это што? — Горы. Неужели не знаете? Живете почти рядом, а не знаете. — Не. Горы знаем. Так бы и сказали, что горы. А то Алтай. К вечеру второго дня, когда мы под'езжали к реке Чар, небо покрылось тяжелыми серыми облаками. Потемнело. Потеплело. Подул ветер. Вскоре во­ царилась такая непроглядная тьма, что перестал быть видимым и лошадиный хвост. Ямщик, ругаясь, ползал на четвереньках вокруг телеги и руками на- тцупывал дорогу. Все же Чар мы переехали благополучно. А через час поел? этого, неожиданно поднявшаяся вода сорвала мостик. Опоздай мы немного, пришлось бы сидеть не меньше суток. У переправы через Иртыш наткнулись мы на гурт бахтинского скота, ве­ домый в Семипалатинск. Скотогоны— казакстанские ковбои в брезентовых плащах и в помятых китайских контрабандных шляпах—сидели на корточ­ ках перед кострами и на трех языках- по-русски, казакски и китайски—про­ клинали паромщика, который не спешил с переправой.