Сибирские огни, 1927, № 6

щит по всем скрепам, и устарела, и не удовлетворяет потребностей рудников. Но... не дошли еще руки. А пора бы. На Экибастусе англичане начали строить свинцово-плавильный и цин­ ковый заводы, но до конца построек не довели. Закончить постройки и извлечь от концессии прибыли помешала рево­ люция. В 1917 году концессионеры вынуждены были оставить Риддер и ушли, затопив шахту. Работали у англичан преимущественно' местные рабочие. — Ну, как жилось при англичанах? — пробовал расспрашивать я стариков. — Да как сказать,—отвечали бергалы,— Ведь вам вот скажешь, так вы не поверите. — Валяйте, рассказывайте. — Как я забойщик, так значит... Ну, в общем, так. — Да как? Хорошо или плохо? Платили-то хорошо? Разговор происходил в присутствии конторских служащих. Старики пе­ реглядывались и вздыхали. Вдруг один из них нашелся. — Спросите, товарищ, баб. Мы-то на войне были. Германской. Боль- ше-то у англичан, ведь, бабы работали. Мужик на войне, баба на работе... И старики, довольно пыхтя, улизнули из конторы. — В чем дело?—спросил я смеющихся служащих. — Ловко увильнули старики,— ответили мне.—На бабах выехали. Они •боятся говорить, понимаете. Стесняются. Сказать, что плохо платили англи­ чане— нельзя. Сказать, что хорошо—стесняются— неприлично про концес­ сионеров хорошо говорить. Вот они и виляют. Но они врут. Верно, при англи­ чанах много женщин работало и детей много,—наши законы о труде тогда не действовали,—на постройке вот этого самого заводоуправления, говорят, около двухсот детей работало. Десятилетние, двенадцатилетние, по колони­ альному методу. Но и мужчин было достаточно... В последние годы империи появился на руднике слесарь Степан Дми­ триевич Шишкин—анархист. Был он риддерским уроженцем, но долго про­ падал в чужих краях и лишь в конце 1915 года явился домой из Семипалатин­ ска с намерением организовать массы. Шишкин собрал вокруг себя группу ра­ бочих человек в пятнадцать. Мне удалось побеседовать с одним немолодым уже рабочим, входившим в шишкинскую организацию. Мы сидели в столовке и пили чай. — Что ж обещал вам Шишкин, организуя вас в группу?—спросил я. — Обещал, что в скорости случится,— задумчиво ответил мой собесед­ ник.—Утверждал— «Не платите налогов!». Перед самым концом забрали его и увезли в Усть-Каменогорскую тюрьму. После революции вернулся. Аннен- ковцы пришли, а он: «Всякая власть--рабство».—Снова забрали и увезли. Его и с ним парней некоторых. Троих в пароходном котле сожгли. Но опять же Шишкин спасся. — Что вы об Анненкове скажете? — Об Анненкове? Так што! Не расстреляли его. -— Почему вы думаете? — Потому, что в Москву увезли. Это мы знаем.— И, помолчав, бергал добавил:—Видишь ты, сибирских людей он не обожал. Сибиряки ему поперек горла стояли. Сам российский, Российский он сам. — Ну, а Шишкин что? — Ничо. Ловок он был из тюрьмы бегать. Да насчет налогов раз’яснять. !При советской власти помер. Недавно. Паралич его разбил нервный.