Сибирские огни, 1927, № 6

грациозно подпрыгивает и кидается вбок. Двое-трое из нас при этом вы­ валиваются. И все-таки мы доехали. В ночь и стужу приткнулись к землянке на берегу реки. На ней не раз­ берешь: смутно видна вода и лед. Ветер яростно хлопает в невидимую трубу землянки, и труба отфырки­ вается брызгами искр. Потом, нагибаясь, лезу в мрак, к пламенному отсвету печки, через петли стального троса, через лодочные весла—сажусь в кружок незнакомых людей- Сидим и греемся молча—ждем перевозчиков. Вдруг входят, защемляя дверью ворвавшуюся вьюгу: — Скоро поедем, ю т Блынского дождемся... Блынский! Да это мой добрый знакомый—воистину якорь спасения в пустыне Кузнецка. Узнаем друг друга в темноте по голосу, и через минуту я сижу у него в конторе, здесь же на берегу, около штабелей леса. В конторе свет и тепло. Два ночных бородача—караульные—сварили чай и угощают нас. У Блынского главная тема рассказов—о новом Кузнецком музее. Этот добродушный гигант и силач увлекся идеей создания музея. Пре­ красно зная свой край, он вместе с недавно умершим Д. Т. Ярославцевым по­ добрал соответственный материал, пожертвовал собственный дом, и в Кузнец­ ке создалось большое культурное начинание—свой музей. Сегодня я его по­ смотрю. Начинает светать. Приходит сторож и сообщает, что о первой ушедшей на ту сторону лодке ни слуху, ни духу. Ее должно быть затерло в шугу и утащило далеко вниз верст на шесть к деревне Кресторождественской. В пронизывающий ветер для пассажиров это удовольствие не из важных. В окошко нам видно, как отчаливает вторая лодка. Долго поднимается вверх по краю льда, широко пристывшего к нашему берегу. Словно не ре­ шаясь, медленно поворачивается и стремительно летит затем по стальной, нахмуренной валами воде к кромке густо ползущей вдоль кузнецкого берега шуги. Упорный ветер прижал весь лед к тому берегу, и идет он толстыми са­ харными пластами, плывущими в хвост один другому. Розовым холодом озаряется белая церковь на Кузнецкой крепости. Буй­ ными клубами расцветают над югом багряные и лиловые облака, и река под­ плескивает к небу белыми лапами волн. Вот и лодочники наши. Их двое, в плащах поверх полушубков. Морозные лица, черные усы веселят улыбки белых зубов. Нашу лодку бесконечно загоняют выше и выше вдоль берегового льда. А мы по тому же льду пешком идем на пересечку. Матовые зеркала выросли из замерзшей спаянной гальки—идем по косе. Ветер гонит по льду—раз’езжаются ноги— еле устоять. Лодка качается у бока тороса—обледенели борта, упруги. Садимся. Сейчас на веслах, но шесты наготове. И быстро, по мутным колпакам пузырящихся волн... Только шире, глубже веслом! Нет ни ветра, ни стужи— так поглощено внимание. Вот и движущаяся белая дорога шуги. Змеится синяя щель в ней, дотя­ гивается до близкого берега... Нет, не успеем, щель проносит мимо! Должно быть, стремителен наш лёт, потому что ресницами мелькают береговые деревья...